Кевларовые парни

Адмирал который час болтался в аэропорту Шереметьево-2. Изучив ассортимент киосков, расписание полетов, переговорив все, что можно, с коллегами из контрразведки и пограничниками, работающими в аэропорту; напившись кофе до полуинфарктного состояния, он остановился у огромного табло, систематически выдающего информацию.

Сам он никогда не летал за границу. Да и, честно говоря, не летал вообще: так получилось. А потому Адмирал не представлял, как можно вообще летать по воздуху. Ходить по морю — это было просто и естественно. В конце концов полагают, что жизнь вышла из воды… Но летать. Все, что тяжелее воздуха, летать не должно! Это была его теория. За всю свою бурную жизнь ему так и не удалось хоть раз сесть в самолет. В отпуск на юг он предпочитал отправляться либо машиной, либо поездом. Авиацию же считал с матросских времен рассадником бардака. И объяснял это нарушением закона земного притяжения. «Перегрузки действуют на головку!» — заявлял он во всеуслышание, когда узнавал, что очередной летчик или десантник ушел в большую политику. И, перебирая в ней людей известных, не находил там ни моряков, ни танкистов. Только люди, у которых «вместо сердца пламенный мотор», голосовали и бурлили в партиях, движениях и Верховном Совете. Руцкой, Шапошников, Столяров, Грачев, Дудаев, Лебедь и ряд других подтверждали его наблюдение.

Рейс из Анкары, если верить табло, проходил без нарушений графика. Тем не менее Адмирал волновался. Слишком высокой была ставка на человека, который сейчас сидит в салоне лайнера. Слишком. Когда-то, в доперестроечные годы, он познакомился с неким, как говорит Хай Ди Ди, «паяльником», инженером, работающим на московском радиозаводе. Ничего не значащее проходное знакомство.

Однако через некоторое время этот человек, по имени Роман и со странной фамилией Лоидис, позвонил Адмиралу. Он начал свое дело и неожиданно осознал, что найти помещение, средства и нанять рабочих — это еще не самое главное, чтобы зарабатывать деньги. Оказалось, нужна «крыша», которую ему неожиданно предложили «случайно заглянувшие на огонек» крутые парни с крепкими затылками. Памятуя о знакомстве с человеком из конторы, Роман разыскал Адмирала. Однако заявление, необходимое для начала «представления», писать наотрез отказался. Адмирал развел руками и откланялся. Через два дня Роман позвонил снова и… С тех пор началась их дружба.

Волей обстоятельств через некоторое время Лоидис оказался в достаточно близком кругу крупного криминального авторитета. Стал его советником и одним из доверенных лиц. Удивительная судьба свела честного инженера и «героическую» в известном смысле личность. И эта судьба предоставила возможность Адмиралу также получать кое-какую информацию.

В ситуации вокруг Кувалды и серии заказных убийств Лоидис мог оказаться человеком незаменимым.

Самолет приземлился на десять минут раньше. Пытаясь разглядеть через тонированные стекла у таможенных стоек Романа, Адмирал не заметил, как тот оказался за его спиной. VIP — великая вещь. Он открывает границы и делает человека равным среди великих. Равными среди великих стали те, кто имеет деньги на заказ виповского зала.

— Домой? — Адмирал выруливал на трассу.

— Думаю, нет. Давай в гостиницу «Москва». — Роман что-то внимательно разглядывал через боковое окно в левом зеркале.

— Не волнуйся, чисто! — догадавшись о причине столь пристального взгляда, заметил Адмирал. Слежки видно не было. — Что, укатали сивку крутые горки? — улыбнулся он.

— Укатали!

В гостиницу Лоидис прошел, как он говорил, по «зеленому коридору» — несколько банкнот с портретом президента США не только открыли ему дорогу в престижную гостиницу, но и позволили снять номер в крыле, где проживают народные депутаты. Более того, он снял люкс с видом на Кремль. «Ностальгия, мать ее…»

Оплаченный на месяц вперед номер выходил окнами на бывший музей Ленина.

Бросив чемодан на огромную кровать и ополоснув лицо, Роман заказал обед.

— Ну, ты крут, — наблюдая за приятелем, констатировал Адмирал.

Работая в конторе, последние годы он с какой-то щемящей тоской все больше ощущал, что многие, еще вчера доступные и обыденные радости становятся недостижимыми. Театры, рестораны, поездки… Все требовало денег, которых катастрофически не хватало. Все более сужался круг интересов, все труднее становилось держать себя на плаву… хотя бы перед посторонними людьми. Донашивая костюмы и рубашки, купленные на распродажах, он даже себе не признавался в том, что вот-вот он вместе со своими коллегами выпадет из той категории, которая считалась средним классом.

— Крут, говоришь? — Роман бросил махровое полотенце на кресло. — Не дай Бог такой крутизны…

Официант, вкативший тележку с яствами, прервал разговор. Пока он сервировал стол, Адмирал с Романом наблюдали очередную коммунистическую тусовку около музея. Развевались красные флаги, что-то выкрикивали ораторы, продавались газеты.