Кевларовые парни

— По показаниям — да. По документам не фигурирует. Дело-то серьезное, нормальный человек предпочтет держаться в стороне… Скорее всего, содействие за бабки. Подписи получить, визы, документы в нужную папку положить. Правда, остальные подзалетели, и здорово, — улыбается опер. — По действующему законодательству на всех участников сделки налагается штраф в десятикратном размере от стоимости груза. На завод, акционерную авиакомпанию, посредника. С получателя — шиш, Азербайджан — иностранное государство, а с этого «Эля»…

— Как бы еще иск не вчинили за срыв коммерческой сделки, — сказал Олег.

— А что, и вчинят! — Опера распирала информация. — Тут у нас похлеще идиотизм был. Некая фирма, кстати, московская, уж не знаю, под что, получила лицензию на вывоз из страны отходов алюминия. Конечно, отходы на улице не валяются, так она нашла залежи этого самого алюминия, а точнее изделий из него — товарные емкости для перевозки сыпучих продуктов. На нашей базе «Роспродторга». Ну, такие, знаешь — с надписями «Мука», «Сахар» и прочее. Для бакалеи. Подкатились к начальнику базы — продай. Тот продает. По шесть рублей ящик. Грузят на машины и в Москву, сразу на завод «Серп и молот». Там под пресс и делают алюминиевые брикеты. Потом на машины и в Германию. Представляешь? Наш директор «Вторчермета» — на базу: Христом Богом просит, продай, говорит, завод стоит — начальник базы ни в какую. А ящички — тю-тю, в Германию.

— Но ведь дорого. — Дед не понял логики.

— Не скажи. — Опер сел на своего конька. — Алюминий из чего производят?

— Ну, из руды.

— Не «ну, из руды», а из бокситов, которые мы покупаем в Австралии и Болгарии.

— Так за валюту?

— Естественно. Но производство алюминия из вторичного металла позволяет экономить до девяноста процентов электроэнергии. И, самое главное, минимум риска для экологии…

— Насколько я знаю, из-за Братского алюминиевого завода на сто пятьдесят километров уничтожена тайга, а в генофонде людей начались необратимые изменения. — Олег недавно читал эту информацию в экологической сводке.

— Именно. Но и этих самых бокситов сегодня не хватает. Цены на мировом рынке поднимаются. В Братск из Австралии привезти их — о-го-го! Это раз. — Опер загнул палец. — Прокатные цеха стоят, нет алюминия — это два. Завод по производству тех же самых ящиков для бакалеи лихорадит — это три. Сыпучие продукты возим в неприспособленной таре, то есть хищения, утраты — четыре. А в это время готовые ящики переводятся в брикеты, которые вывозятся за границу. Там они из вторичного металла переплавляются. Без ущерба для экологии и на сэкономленной электроэнергии. Из них делают ящики для бакалеи и продают нам. О! Сюжет!

— Как у Войновича — круговорот говна в природе. — Дед продрал глаза. Сон от этого рассказа сняло, как рукой. — Умом Россию не понять…

В гостиницу возвращались поздним вечером. Настроение, как ни странно, было приподнятое. Удалось сделать то, что в Москве казалось практически нереальным. В значительной степени проявилась роль «Эля» в посреднических операциях по торговле тем, что на обычном, а не юридическом языке называется оружием. Отсутствие пулеметов на боевых машинах было оправданием юридическим. Совершенно очевидно, что покровители Горбунова сидят достаточно высоко. Мотивировать выдачу лицензии на приобретение боевой техники обоснованием для «горнопроходческих работ» могли либо идиоты, не читающие газет, либо люди глубоко аморальные, за приличное вознаграждение в «зеленой упаковке». События, происходящие в Карабахе, давали более точное обоснование покупки бэтээров. Но для кого-то наверху собственное благополучие было важнее жизни людей и проливаемой крови.

— Туда не оружие нужно, а разум… — размышляя об этом, вслух сформулировал Олег.

— Про что ты? — Дед дремал, но обстановку контролировал.

— Да все о том же. В Армении и Азербайджане идет война, льется кровь, а здесь всякие горбуновы на этой крови бабки наваривают.

— И представь, что доказать это будет невозможно. По накладным — что? Тягачи! И кто скажет, что это не тягач, пусть первый…

— …Бросит камень? — Олег улыбнулся. «Двенадцать стульев» Дед читал дважды в год. Читал с красным карандашом, как раньше изучали «Краткий курс истории ВКП(б)». — Так-то оно так. Но…

— Особиста жалко. Если этого козла-генерала с должности не снимут, то подполковнику хана. Ведь он на полном коште у части. И машину заправить, и паек, и ребенка в сад. И квартира, которую он уже не получит как пить дать… Пропустил бы, не развонялся, и все было бы шито-крыто. Убежден, что без наличных здесь не обошлось. А так комиссия поработает, ну, найдет нарушения, ну, пожурят, ну, доложат. И все. Наш с Грачевым бодаться не будет. — Дед поддерживал разговор сквозь дрему. — Слушай, давай до завтра… Утро вечера мудренее.