КФ, ИЛИ «КОСМОС БУДЕТ НАШИМ!» (Антология 2008)

Там из десятков кратеров небывало огромного искусственного вулкана бьёт ураганный поток кислорода, который тут же холодным каталитическим способом соединяется с аммиаком атмосферы. Образуются азот и вода. Мутное пятно, видимое с орбиты, — первые тучи на Терре. Скоро из них пойдёт дождь, соседняя равнина станет дном моря, и когда-нибудь на Червлено Плато, где находится его станция, будут построены морские курорты. А пока надо сохранить в спокойном состоянии недра планеты. Каждый лишний градус, на который нагреется океан, на несколько лет отдалит заселение Терры. Поэтому в Центре были недовольны, когда Па-оло сообщил, что ему пришлось пробивать вулкан. Червлено Плато — один из спокойных участков, вулканы здесь не запланированы вовсе. Зато, сдавая через шесть часов дежурство, Паоло с гордостью доложил, что задействовано всего два с четвертью процента лимитной мощности.

Сдав дежурство, Паоло облачился в скафандр и вышел со станции в густо-лиловые вечные сумерки Терры. Дул довольно сильный ветер, но это был ещё местный ветер. За двое суток воздух от «Факела» сюда не доберётся. И всё-таки словно чуть прозрачнее стал лиловый, аммиачный воздух.

За стенами станции бушевал ураган. Истерзанные полосы бурых туч, словно сошедших с японской гравюры, проносились по небу, в них чудилась сила и необычность.

Кончилась третья неделя работы «Факела». Индикаторы показывали семь десятых процента азота и следы кислорода. В основном ещё атмосфера была аммиачной, но повсюду кипела и бурлила, растревоженная вторжением людей.

Паоло собирался в гости. Червлено Плато только что вызвали со станции Глубокий Хребет и пригласили к себе всех свободных. Свободным оказался один Паоло. Нильсен спал, и будить его было делом безнадежным, а братья Гварамадзе лететь не могли: один дежурил, другой заступал на дежурство через час.

Паоло жил на будущем побережье среди не построенных пока санаториев, а станция Глубокий Хребет располагалась на дне будущего моря, у подножия будущего архипелага. Сейчас архипелаг представлял собой горную цепь. У Терры всё было в будущем. Оказавшись на станции, Паоло потянул носом воздух и сказал встречавшему его Семёну Данько:

— Странно у вас пахнет. Как в скафандре… — Потом, догадавшись, хлопнул себя по лбу и воскликнул: — Голова! У вас же ничем не пахнет, а я привык к аммиаку!

— Смотри, доиграетесь, — предупредил Данько. — Начнутся катаклизмы, а у вас герметичности нет.

— Не начнутся, — уверенно пообещал Паоло, — а в случае чего мы в Диск перейдём.

— Как знаете. Я бы рисковать не стал. А теперь — о деле. Натягивай, друже, скафандр — и пошли. Патрик ждёт.

Глубокий Хребет поднимался в небо почти отвесной стеной, и у его подножия, где прилепилась станция, было относительно тихо. Одни косматые обрывки облаков, разбивавшиеся о вершины, давали представление о том, что делается наверху.

— Заметь, Паолино, — сказал Данько, — здесь будет одна из самых глубоких впадин океана, а названия ей до сих пор не придумали.

— Сначала сделайте океан, — отозвался Паоло.

— За нами дело не станет, — ответил Данько и изо всех сил крикнул: — Патрик, куда ты запропастился?!

У Паоло зазвенело в ушах от вопля, услужливо переданного мембранами прямо в уши, поэтому голос Патрика Хемстона показался очень тихим.

— Не надо шуметь, Семён, мы не в степи.

— В степи нельзя шуметь, — смягчившись, проговорил Данько. — В степи слушать надо.

Прежде Данько работал на восстановлении заповедников. Степные зоны пострадали особенно сильно, приходилось тратить массу труда, чтобы хоть частично восстановить разрушенную эрозией почву. А когда открылся проект «Терра», Данько улетел сюда, чтобы не восстанавливать, а заново создавать почву. Но пока до этого было далеко, и почвовед Данько работал геохимиком и скучал по степям.

Они спустились ещё ниже и увидели Хемстона, расхаживающего по дну небольшой котловины.

— Ну, как? — торжественным шёпотом спросил Данько. Сначала Паоло не мог сообразить, что хочет показать

Семён, но потом разглядел тонкую плёнку над камнями. Дно котловины покрывала вода. Хемстон бродил по луже, мелкая рябь расходилась от его ног.

— Вода! — выдохнул Паоло.

— Океан, — негромко произнес Данько. — Начало нашего океана. Вчера выпал дождь, и, видишь, не высохло, держится уже сутки. Вот он какой, океан Терры!

— Максимальная глубина — сорок восемь миллиметров, — сказал Хемстон.

— Не могу дать ничего, обходитесь своими силами… — Бахтер на секунду замолк и словно нехотя выдавил: — Вероятно, скоро заберём у вас всю энергию. На всякий случай рассчитайте режим снятия полей.

Последний месяц всё шло совершенно не так, как предполагали. Процессы в недрах планеты принимали угрожающие размеры. Это чувствовалось даже на Червлено Плато. Землетрясения происходили почти ежедневно, на плато было пробито уже не один, а четыре вулкана. Со всеми бедами можно было бы справиться, но у Паоло трижды урезали энергию, а теперь грозились лишить её вовсе.

Управление участком давно было перенесено в Диск, четверо сгрудились в тесной кабине и слышали всё. Объяснять было не надо.