КГБ

Однако мораторий на «нападки на специалистов» не положил конец шпиономании. Сталин и многие сотрудники ОГПУ продолжали считать, что контрреволюционный заговор предателей и иностранных врагов был частью долгосрочного плана по саботажу советской экономики. В марте 1933 года шесть английских инженеров-электриков компании «Метрополитен Викерс», работавшие на строительстве одного из промышленных объектов в России, были арестованы вместе с большой группой вредителей по обвинению в саботаже и шпионаже. Если не считать того, что английские инженеры получили информацию о советской экономике, которая, по словам исполнительного директора «Метро-Вик», «носила общий характер» (возможно, подобную информацию можно было свободно получить и на Западе), саботаж, как и в предыдущих случаях, был чистым вымыслом. К этому времени процедура проведения показательных процессов в здании бывшего Дворянского собрания была уже хорошо отработана. Русские обвиняемые признались в совершении вымышленных преступлений: «Словно послушные животные, готовые беспрекословно подчиняться малейшему движению хлыста в руках дрессировщика, все они внимательно следили за прокурором Вышинским. Когда им предоставили „последнее слово“, все они просили о помиловании и обещали искупить вину, причем речь каждого из них по своему стилю и выражениям сильно напоминала аналогичные выступления подсудимых, проходивших по шахтинскому делу.»

Английские инженеры сыграли свою роль менее профессионально. Двое из них еще до суда во всем «признались» ОГПУ, но во время заседаний суда они оба отказались от своих показаний (один, правда, впоследствии вновь изменил свое решение). Другой обвиняемый в ходе открытого слушания выступил с беспрецедентным заявлением, сказав, что «обвинение сфабриковано… и основано на показаниях, которые дали запуганные заключенные». Все русские обвиняемые, за исключением одного, а также два инженера «Метро-Вик» были приговорены к различным срокам тюремного заключения. В ответ на это английское правительство объявило торговое эмбарго, которое было отменено в июле 1933 года, после того как британские инженеры были освобождены.

Во время первой пятилетки ОГПУ возглавляло не только борьбу с саботажем в промышленности, но и кампанию по коллективизации сельского хозяйства. Самым значительным достижением насильственной коллективизации стало то, что Сталин назвал «ликвидацией кулаков как класса». Поскольку кулаки были заклятыми врагами движения коллективизации, их уничтожение было одним из главных условий ее проведения. «Кулаками» называли не только зажиточных, но и всех, даже бедных крестьян, которых подозревали в сопротивлении коллективизации, например, тех, кто регулярно ходил в церковь. Первые массовые аресты глав кулацких семей были произведены ОГПУ в конце 1929 года. Все они были расстреляны. Затем, в начале 1930 года тысячи кулацких семей были согнаны на железнодорожные станции, погружены на платформы для перевозки скота и отправлены в необжитые районы арктической части Сибири, где и были брошены на произвол судьбы. Политбюро меньше всего заботило, выживут они или нет. Эта операция по переселению около 10 миллионов крестьян оказалась слишком масштабной для ОГПУ. 25 тысяч молодых членов партии, так называемые «двадцатипятитысячники», пройдя двухнедельный курс подготовки, были направлены в сельскую местность для оказания помощи ОГПУ по выселению кулаков и организации колхозов. Уверенные в своей правоте, с удивительными жестокостью и рвением, они боролись с классовым врагом, замышляющим контрреволюционный заговор с целью воспрепятствовать победе социализма. Их опыт поколение спустя был повторен красными гвардейцами во время проведения культурной революции в Китае. Один из «двадцатипятитысячников», Лев Копелев, впоследствии писал: «Я был уверен, что мы были солдатами невидимого фронта, которые вели войну против кулаков и саботажников во имя хлеба, в котором нуждалась страна в первую пятилетку.» Но для некоторых старых офицеров ОГПУ то, что они испытали, видя страдания и ужас миллионов выселяемых из своих домов крестьян, оказалось невыносимым. Исаак Дойчер рассказывал о своей встрече с уполномоченным ОГПУ, который недавно вернулся с задания из деревни: «Я старый большевик, — говорил он мне со слезами на глазах, — я боролся против царя, потом воевал на Гражданской войне, неужели я делал все это для того, чтобы теперь окружать деревни пулеметами и приказывать своим солдатам стрелять не глядя в толпу крестьян? Нет, нет и нет!»

К началу марта 1930 года «двадцатипятитысячники» согнали более половины крестьян в колхозы, тем самым ввергнув село в полный хаос. Сталин был вынужден отдать указ о приостановке этой кампании с тем, чтобы обеспечить весенний сев. После публикации в «Правде» 2 марта статьи «Головокружение от успехов», в которой Сталин лицемерно обвинил уполномоченных в несоблюдении «принципа добровольности», количество колхозников сократилось более чем наполовину. Однако после успешного сбора урожая насильственная коллективизация возобновилась.