КГБ и тайна смерти Кеннеди

Завершилось двухполюсное противостояние мира: социализм — капитализм. Понятие «холодная война» воспринимается как исторический отрезок времени, закончившийся во второй половине 1980-х, с 1991 года стали достоянием истории Советский Союз и КГБ, прекратившие свое существование как действующие реальности. В новых условиях появилась возможность устранить некоторые белые пятна далласской трагедии, в частности «русский след» Освальда, достоверно поведав о нем и на документальной основе показав истинный характер его взаимоотношений с КГБ. В 1993 году в США вышла моя книга «Паспорт на убийство» (Passport to assassination. New York, 1993), как мне кажется, закрывшая тему «русского следа». Но сложилась парадоксальная ситуация: теперь американская сторона продолжает держать в строгом секрете большой объем материалов по делу о покушении. А это означает, что сохраняется основа для подозрений, домыслов и спекуляций. Сохраняется источник подпитки психологической травмы американского общества, которую унаследуют даже новые поколения. Иллюстрацией могут служить результаты социологического опроса американцев, проведенного телекомпанией «Си-би-эс» в октябре 1993 года. Ответы на вопрос «Кто был причастен к убийству Джона Кеннеди?» распределились следующим образом: «Ли Харви Освальд в одиночку» -11 %; «ЦРУ» — 49 %; «мафия» — 37 %; «кубинцы» — 22 %; «Советский Союз» — 13 %.

Следует подчеркнуть, что только 8 % американцев, родившихся после 1963 года, считают Освальда убийцей, а двое из троих подозревают в содеянном ЦРУ.

Размышляя над всем этим, невольно задаешься вопросом: а что, если в третьем действии в течение более 30 лет меньше усилий действительно направлялось на прояснение истинной картины покушения, а больше на то, чтобы мистифицировать события, придать очевидным фактам «тайный» смысл, подбросить головоломные «версии», подогревая свойственную американцам тягу к детективным сюжетам? Ведь это давало некоторым лицам неплохие дивиденды. Возможно, здесь и кроются причины незавершенности действия третьего? Тем более что судьба клана Кеннеди может претендовать на роль самой трагической в истории уходящего века. Прошло всего полтора года после гибели племянника президента Джона Кеннеди, разбившегося на горнолыжной трассе, как последовали новые смерти! В авиакатастрофе гибнут 38-летний Джон Кеннеди — младший, его жена и ее сестра. А всего месяц спустя после этой катастрофы, потрясшей мир, новое сообщение: в возрасте 40 лет скончался от рака его двоюродный брат Энтони Радзивилл, сын сестры Жаклин Кеннеди. Именно он три года назад был свидетелем на свадьбе погибших Кеннеди-младшего и его жены Кэролин…

Но не все смерти списаны на рок. Не успели близкие и друзья погибших в авиакатастрофе снять траур, как в США поползли слухи: падение самолета, который пилотировался Кеннеди-младшим, — результат «заговора с целью убийства единственного сына бывшего президента». Появились версии: Кеннеди-младший, издатель и главный редактор журнала «Джордж», приступил к расследованию обстоятельств гибели своего отца и тем самым разбудил страшных врагов. Якобы сын убитого в Далласе президента получал открытые угрозы и настоятельные предложения не ворошить ту трагедию…

Близится к концу четвертое десятилетие со дня «убийства века». Уже подросли новые поколения, не очень осведомленные об обстоятельствах того покушения, но его эхо периодически прокатывается по всей планете, и всякий раз с ошеломляющими сенсационными отзвуками. «Теория заговора» снова и снова выплывает на поверхность.

Глава 1. Факты

Кто кого?

Этот раздел написан как предисловие к книге «Паспорт на убийство», вышедшей в США в 1993 году, и первоначально был рассчитан только на американского читателя: ведь в США очень мало знают о быте и обстановке в СССР 1950-60-х годов.

Однако я решил включить его и в это издание, так как для молодых читателей сегодня СССР того времени почти такая же terra incognita, как и для американцев.

* * *

За окнами поезда мелькали припорошенные свежим снегом деревеньки, перелески, дачные поселки родного Подмосковья. Было утро одного из первых дней декабря 1959 года.

Около двух недель назад, когда поезд уносил меня в обратном направлении — из Москвы на Запад, снега еще не было, стояли довольно хмурые осенние дни ноября, и настроение мое было под стать погоде, хотя я старался этого не показывать.