КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка

Выселение месхетинцев произошло в годы войны. Как это началось? Совнарком Грузии обратился в Москву с просьбой разрешить отселение двухсот-трехсот семей в восточные районы республики, где ощущался недостаток рабочей силы. Пока готовилось постановление, по инициативе Берии (судя по документам) вопрос перешел в иную плоскость: было решено вообще выселить месхетинцев из Грузии. А для этого стали подбирать всевозможные основания. Вот одно: месхи в основном живут на границе с Турцией, и среди них якобы много контрабандистов, агентов спецслужб и других не внушающих доверия лиц. Однако командование погранвойск решительно это отвергло. Генерал-лейтенант Стаханов прямо заявил, что таких данных у пограничников нет, напротив, месхетинцы помогают в охране границы.

После этого поиски мотивов для обоснования готовящейся акции прекратились, и было принято абсолютно не аргументированное, волевое решение. Свыше восьмидесяти тысяч человек изгнали с родной земли и переселили в районы Средней Азии. В основном это были женщины, дети и старики; все мужчины, способные носить оружие, находились на фронте.

Это переселение — не что иное, как акт ненависти к своим собратьям, принявшим иную веру.

Правда, в отличие от представителей других депортированных народов, месхетинцев из армии не отзывали, они воевали на всех фронтах, а после войны, удостоенные за боевые подвиги орденов и медалей, отправились к своим родным — в ссылку.

Естественно, после смерти Сталина, восстановления в своих правах и возвращения на родную землю калмыков, чеченцев, ингушей и балкарцев месхетинцы потребовали разрешить им вернуться в Грузию. Казалось бы, никаких препятствий быть не должно: земли пустуют, на административную автономию никто не претендует, рабочих рук в Грузии не хватает, а месхетинцы славятся своим трудолюбием.

Руководители совхозов и других хозяйств Грузии охотно брали их на работу, и несколько десятков семей, уже перебравшихся в Западную Грузию, устроились работать на чайных плантациях Колхиды. За ними потянулись и другие семьи, не подозревая, какая их поджидает беда.

Председатель КГБ Абхазии Левон Галустов позвонил в 5-е Управление и попросил совета: как поступить. Оказалось, что по проторенной первопроходцами дорожке в Грузию прибыло около ста пятидесяти семей месхетинцев из Джамбульской области Казахстана. Они получили предварительное согласие местных руководителей, продали в Казахстане свой скот, инвентарь и двинулись в путь. Все было нормально до той поры, как слухи о возвращении месхетинцев дошли до Тбилиси. Оттуда немедленно последовала команда: месхетинцев в Грузию не пускать, всех приехавших выселить, а руководителей хозяйств, взявших их на работу, наказать.

И вот в сопровождении милицейского конвоя товарные вагоны, куда погрузили месхетинцев со своим скарбом, двинулись в обратном направлении.

На дворе стоял январь, а этот месяц даже в Южной Грузии достаточно холодный. Людей везли в нетопленых теплушках, во второй раз изгнав из родных мест. Ни еды, ни воды никто им не давал.

Руководитель КГБ Абхазии Л.В. Галустов просил только об одном: защитить его от тбилисских властей, ибо он считал, что необходимо пресечь произвол и хотя бы накормить несчастных.

В столице Абхазии Сухуми группе сотрудников КГБ удалось пробиться через кордоны милиции к вагонам, чтобы передать людям продукты и воду. Мы поддержали Галустова. На границе с РСФСР грузинская милиция покинула поезд, и месхетинцев взяли под опеку сотрудники Центрального аппарата КГБ. В Сочи теплушки оборудовали печками, и всю дорогу наши работники на железнодорожных станциях, как эстафетную палочку, передавали вагоны друг другу, снабжая месхетинцев пищей, водой и теплом. Ю.В. Андропов знал об этом, но даже он не мог сделать для них большего, так как никто не желал конфликтовать с первым секретарем ЦК компартии Грузии В.П. Мжаванадзе. А тот, пользуясь покровительством Брежнева, упорно стоял на своем.

Однажды мне пришлось говорить об этом с Мжаванадзе. Дело было за ужином, на котором присутствовало несколько человек. Мжаванадзе с удовольствием рассказывал о празднике начала сбора винограда, его ритуалах. На следующее утро он собирался ехать в один из районов на это торжество.

Шла обычная застольная беседа. Но я выбрал удобный момент и заговорил о судьбе месхетинцев, сказал, что надо бы вернуть их в Грузию. Мжаванадзе — и ему дружно вторили все присутствующие грузинские руководители — стал с жаром доказывать, что такой шаг невозможен. Представители Москвы молчали.

— Во-первых, — говорил Мжаванадзе, — земли месхетинцев уже заняты другими, а во-вторых, рядом граница, месхи же занимаются контрабандой, и поэтому пограничники возражают против их возвращения.

Я сказал, что это неверная информация, и сослался на заявление командующего погранвойсками генерала В.А. Матросова. Обратил внимание оппонентов на то, что несколько сотен месхетинцев, перебравшихся в соседний Азербайджан, преспокойно живут в приграничных районах, я видел это собственными глазами.