КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка

Поэтому тогда резко увеличилось количество забрасываемых на территорию СССР разведывательно-диверсионных групп. Бобкову пришлось работать с такими группами. Контрразведывательная особенность подобной работы была в том, что эти группы формировались из бывших советских граждан — либо из тех, кто попал в немецкий плен в годы войны, либо из так называемых перемещенных лиц — людей, в свое время вывезенных немцами на работу в Германию и оставшихся там, или попавших в Германию в поисках куска хлеба. Такое свойство этих групп диктовало и особые подходы к агентам, что действовали в их составе.

Здесь приведу рассказ Бобкова о работе с такими группами в то время[5].

«В начале 50-х годов в местечке Тагернзее, что в 50 километрах от Мюнхена, в большом двухэтажном здании, стоявшем особняком, расположилась американская разведывательно-диверсионная школа. Преподавателями-наставниками в ней были американцы и русские. Настал момент, когда восемь выпускников школы с интервалами в несколько дней были попарно заброшены в разные районы СССР с целью разведки и организации диверсий на промышленных объектах. Их хорошо подготовили, все было предусмотрено, чтобы агенты не провалились. Организаторы операции не могли предусмотреть только одного. В школе работал наш человек, и отнюдь не в роли рядового курсанта. Так что нам заведомо стало известно, кто, где и когда будет к нам заброшен. Мы дали агентам возможность найти надежные тайники, спрятать свое снаряжение, а потом задержали. Семеро из них оказались солдатами, попавшими в годы войны в немецкий плен. В послевоенные годы всем им пришлось влачить жалкое существование в Западной Германии, но домой они боялись вернуться — были убеждены, что их немедленно, чуть ли не на границе расстреляют. После нескольких допросов мы убедились, что четверо из них не враги, а просто несчастные, измученные люди. Их выпустили на свободу, помогли устроиться на работу, получить жилье.

Один из этих заброшенных агентов — Петр Кудрин по кличке Боб — привлек к себе особое внимание. Из родных мест он ушел еще мальчишкой вслед за отступавшими немцами. На чужбине жизнь его была невыносимой: ни жилья, ни работы, лишь редкие случайные заработки. Вконец отчаявшийся, он попал в американскую разведывательно-диверсионную школу, после подготовки в которой он оказался на территории СССР. Мы поверили ему и предложили помогать нам. Он согласился.

По заданию своих хозяев он должен был обосноваться недалеко от Москвы. Поэтому устроили его на завод по производству термометров, что в Клину. Но самое важное — близ этого завода находился военный аэродром. А как предписывали его американские руководители, он должен был обосноваться рядом с этим аэродромом. Боб написал первое донесение и в условленный день и час вышел на связь с центром. Агент сообщил, что благополучно прибыл, нашел работу в Клину и о дальнейшем будет сообщать регулярно. Боб передал нам двадцать шесть условных сигналов, по которым в американском разведцентре могли определить, не работает ли он под контролем. Например, на вопрос «Слушаете ли вы «Голос Америки?», радист должен был ответить: «Слушаю голос кита». Любой другой ответ означал бы, что передачу контролируют.

Мы верили, что Петр не обманывает, однако сомневались, полностью ли доверяют ему хозяева. А вдруг догадаются, что он ведет тонкую игру. Поэтому решили кое-чем пожертвовать.

На верхушке дерева оборудовали ему «рабочее место», откуда хорошо просматривался аэродром. Несколько дней подряд Боб вел наблюдения, записывая все, что видел, и регулярно с этого «места» выходил на связь. Благодаря этим сведениям его хозяева могли определить, что представляет собой аэродром, сколько там базируется самолетов, их типы.

Спустя некоторое время наш агент в Берлине передал американской разведке вместе с другими «секретными данными» и сведения о военном аэродроме в Клину. Они почти полностью совпали с тем, что было ранее сообщено Бобом. Мы знали, что обе информации попадут в одни руки, значит, не останется сомнений в правдивости сообщений агента. Полтора года Боб вел игру, и она принесла нам немалую пользу. По вопросам, которые разведцентр ставил перед Бобом, мы точно установили, что именно интересует американцев».

А интересовало их то, что требовал генерал Лемей от ЦРУ, готовя свою стратегическую авиацию для ядерных ударов по СССР.

По большому счету, успех этой контрразведывательной операции, как и других подобных, в которых принимал участие Бобков, зависел от того, насколько искусно контрразведчики могли работать с людьми, ставшими агентами вражеской разведки. Работать тонко и проникновенно, погружаясь в хитросплетения человеческих судеб.