КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка

Объединенными усилиями удалось организовать совершенно новое управление, которое возглавил опытный С.М. Федосеев. В этом управлении сложился сильный коллектив, ибо людей туда отбирали, можно сказать, «поштучно». Я немало сил потратил на организацию аналитического управления и уже вынашивал идею учреждения специальной кафедры в Высшей школе КГБ — для подготовки аналитиков, хотя не могу сказать, что наши начинания везде и всюду встречали поддержку. Большинство оперативных, да и руководящих сотрудников относилось к анализу как делу второстепенному, полагаясь в работе больше на интуицию и опыт, хотя у каждого он был разный.

Во многих государственных учреждениях, в том числе и КГБ, сложилась дурная практика: первым доложить о происшествиях, так сказать, информировать начальство. Анализ же требовал тщательной проверки и уточнения данных, что, естественно, мешало таким скоропалительным докладам и решениям.

Однако вскоре состоялся мой переход в 5-е Управление, и я с болью расстался со своим «детищем». Правда, приступив к работе в новом подразделении, сразу начал с организации аналитической службы и на сей раз не встретил никаких возражений со стороны сослуживцев, также отлично понимавших, что начавшиеся в стране политические процессы, на развитие которых делали ставку западные спецслужбы, требуют глубокого изучения. Необходимо было постоянно сопоставлять данные контрразведки относительно замыслов противника и его действий в нашей стране с данными о реальных процессах, которые у нас происходили. Такого сопоставления до сих пор никто не делал: никому не хотелось брать на себя неблагодарную задачу — информировать руководство об опасностях, таящихся не только в строго засекреченных, но и в открытых пропагандистских акциях противника.

С приходом Ю.В. Андропова давление на контрразведку резко усилилось, встал вопрос об освобождении Банникова, поговаривали об увольнении и других сотрудников. Я почувствовал, что надо мной тоже сгустились тучи. Очевидно, кое-кто считал меня человеком Семичастного или кого-то там еще из прежних руководителей КГБ, и соответствующая информация поступила к Андропову. Я понимал: в любую минуту меня могут уволить, и приготовился к этому, и вот однажды раздался телефонный звонок — меня вызывал председатель Комитета.

Я взглянул на часы: двадцать два ноль-ноль. Позади был очень тяжелый день — решалась проблема крымских татар. Мелькнула мысль: «Отложил бы мой визит хоть на завтра!»

Андропов встретил меня спокойно. Предложил сесть и стал расспрашивать о жизни, работе, о том, что происходит в органах, какой мне видится перспектива развития системы госбезопасности и как я оцениваю вообще обстановку в стране.

Разговор был долгий и обстоятельный. Я выразил тревогу по поводу растущих нападок Запада, на которые мы не всегда достойно и недостаточно твердо отвечаем.

И тут неожиданно Ю.В. Андропов предложил мне пост первого заместителя начальника вновь создаваемого Управления по борьбе с идеологическими диверсиями.

— По всей видимости, Главное управление контрразведки я не устраиваю, — сказал я. — Выходит, мне следует либо согласиться с вашим предложением, либо уходить…

Юрий Владимирович попросил меня все же высказать свое отношение к идее создания нового подразделения. Я усомнился: не будет ли оно повторять то, что уже было, не окажется ли новое управление аналогом Секретно-политического отдела (СПО), который занимался политической оппозицией и деятельность которого подверглась беспощадной критике в последнее десятилетие.

— Нет, новое управление не будет повторением СПО, — возразил Андропов, — оно должно отвечать задачам сегодняшнего дня. Ты не можешь не согласиться с тем, что сейчас идет мощная психологическая атака на нас, это же не что иное, как самая настоящая идеологическая война, решается вопрос: кто кого. Мы, коммунисты, стоим на твердых позициях и полны решимости укреплять Советское государство, а наши идеологические противники прилагают все силы, чтобы разрушить его. Мы обязаны знать их планы и методы работы, видеть процессы, происходящие в стране, знать настроения людей. Это очень важно. Нам необходимо использовать самые разные источники: как легальные учреждения, социологические институты или информацию в печати, так и данные наших спецслужб. Помимо явлений, которые лежат на поверхности, существуют еще и тайные пружины, и немаловажную роль здесь играет работа наших органов. Вот, к примеру, сегодня мы занимались проблемой крымских татар. Ты видишь одно, а тот, кто не изучил этот вопрос основательно и не знает всех тайных рычагов, видит совсем другое. Очень важно научиться распознавать и хорошо понимать внутренние, глубинные процессы. Мне представляется, что главной задачей создаваемого управления является глубокий политический анализ ситуации и по возможности наиболее точный прогноз. Новое управление должно противостоять идеологической экспансии, направляемой из-за рубежа, стать надежным щитом против нее. И здесь очень важна роль чекистских методов работы.