КГБ играет в шахматы

Подобные письма за подписями представителей советской интеллигенции практиковались раньше. В частности, Пятым управлением КГБ были подготовлены осуждающие письма против писателей Александра Солженицына, Георгия Владимова, Василия Аксенова и Владимира Войновича, против выдающегося виолончелиста Мстислава Ростроповича. Иезуитская изощренность подобных акций заключалась в том, что те, кто давал согласие на подписание писем против своих коллег по творчеству, ставили себя в положение очевидных конформистов и становились заложниками своего поступка, от которого было не откреститься всю оставшуюся жизнь. Взамен они получали подачки в виде возможности без искусственных затруднений продолжать свою творческую деятельность.

Но были среди представителей советской интеллигенции и другие люди. Они всегда были в меньшинстве, но это не останавливало их в стремлении жить не по лжи. Заведомо зная, на какие лишения они обрекают себя и свои семьи, они отвечали отказом на предложения подписать групповой пасквиль. Эту малочисленную группу людей называли «неподписанты». Письмо с осуждением Корчного не подписали три выдающихся советских гроссмейстера: Михаил Ботвинник, Давид Бронштейн и Борис Гулько. Своим поступком они к шахматным победам прибавили победу торжества человеческого духа над окружавшей их мерзостью.

КГБ трудно было наказать Ботвинника, уже завершившего спортивную карьеру. А вот Бронштейн и Гулько в полной мере испытали на себе мощь репрессивной системы. Бронштейн, лишенный возможности выезжать за границу, на 15 лет был вычеркнут из числа участников международных турниров. Его спортивная карьера была практически сломана. Гулько был отстранен от зарубежных поездок и участия в международных турнирах на территории Советского Союза. Правда, в 1977 году, вопреки усилиям руководства Управления шахмат, Гулько выиграл чемпионат СССР. Тогда, в нарушение регламента соревнований, Гулько и второй претендент на чемпионское звание — Дорфман — были принуждены к матчу между собой. Матч закончился вничью, и вопрос об очередном шахматном чемпионе был формально объявлен открытым.

Курировал шахматы заместитель председателя Госкомспорта агент КГБ Виктор Ивонин.

Справка

Ивонин Виктор Андреевич —заместитель председателя Госкомспорта СССР. Дата вербовки неизвестна. Работу с ним осуществлял заместитель начальника Пятого управления КГБ генерал-майор Абрамов Иван Павлович.

Ивонин был одним из ведущих звеньев в претворении политики этого ведомства в главном спортивном учреждении страны. Хорошо зная тех, с кем он имеет дело, он панически боялся вызвать недовольство со стороны надзирающего ведомства. Ивонин был намерен четко выполнить указания КГБ: Гулько чемпионом не должен быть ни при каком раскладе. Однако в дело вмешался председатель Госкомспорта СССР Павлов, который буквально заставил Ивонина восстановить справедливость и дать Гулько возможность в конце концов получить титул чемпиона СССР по шахматам.

В 1978 году в Буэнос-Айресе проходила шахматная Олимпиада. В соревнованиях принимала участие женская сборная команда СССР, в состав которой входила жена Гулько, Анна Ахшарумова — победительница женского чемпионата СССР по шахматам 1976 года. Павлов и тут сумел убедить ЦК КПСС в необходимости послать на эти соревнования Гулько — в качестве тренера Ахшарумовой. Благодаря настойчивости Павлова выезд был разрешен обоим супругам, что по нормам Советского Союза допускалось крайне редко, так как ближайших родственников обычно оставляли в СССР в качестве заложников.

В соответствии с указаниями, поступившими из Пятого управления КГБ, 5-м отделом УКГБ по Ленинградской области в отношении Игоря Корчного было заведено дело оперативной проверки по статье «антисоветская агитация и пропаганда» (по терминологии КГБ). Заведение дела с подобной окраской — по факту уклонения гражданином от военной службы — было вне компетенции КГБ и являлось очевидным нарушением советского законодательства. Игорь Корчной не участвовал в «антиобщественных акциях» и не занимался правозащитной деятельностью. Он был виновен лишь в том, что был сыном великого шахматиста.

Игорь был взят КГБ под строгое наблюдение. Его телефонные разговоры контролировались и фиксировались в виде ежедневных отчетов. За ним было установлено наружное наблюдение, обо всех встречах Игоря и о его передвижении по городу также составлялись ежедневные отчеты. Из числа его «связей» (т. е. широкого круга знакомых) выявлялась агентура органов КГБ, с которой затем КГБ проводил специальные собеседования, ориентируя агентов на сбор информации о семье Корчного и о планах Игоря. Одновременно вербовалась новая агентура, которая также обязана была выявлять намерения и планы Корчных.