Мог ли агент с многолетним стажем Батуринский не замечать острые высказывания Корчного о нем и положении дел в Шахматной федерации? Конечно же, нет. И в интерпретации опытного провокатора Батуринского в 1-е отделение 1-го отдела Пятого управления КГБ к офицеру Смазнову поступали агентурные сообщения о негативном отношении к советской действительности гроссмейстера Корчного. Одновременно с этим по официальной линии от имени Шахматной федерации СССР регулярно в Госкомспорт СССР и отдел пропаганды ЦК КПСС поступала аналогичная информация.
На основании сообщений Батуринского органами госбезопасности в отношении Корчного было заведено «Дело оперативной проверки» (на лексиконе опер-состава — ДОП) по фактам «антисоветской агитации и пропаганды». Подобные дела велись сроком до шести месяцев, целью их было получение достоверных данных об антисоветской настроенности проверяемого (по терминологии, принятой в КГБ, — объекта дела). При получении данных, подтверждающих антисоветские высказывания «объекта дела», на него заводилось уже «Дело оперативной разработки» (ДОР), в ходе ведения которого собирался фактический материал о противоправной деятельности «объекта» с его последующей документацией для возбуждения затем уголовного дела, ведения предварительного следствия и передачи дела в судебные инстанции.
Следует отметить, что в среде советских гроссмейстеров было немалое число агентов госбезопасности. Тигран Петросян, Лев Полугаевский, Балашов, Ваганян, Гуфельд и начальник управления шахмат Госкомспорта СССР Крогиус имели большой опыт сотрудничества с КГБ в качестве негласных агентов. Не отставал от них многолетний главный редактор журнала «64» Александр Рошаль.
Все они были задействованы в разработке Корчного и его окружения. Те, кто был к Корчному близок, испытали на себе мощь советской репрессивной машины. В их числе оказался сын Корчного Игорь, по надуманному обвинению брошенный в тюрьму. Вероятный помощник Корчного гроссмейстер Борис Гулько, многие годы добивавшийся права на выезд из СССР, на протяжении многих лет, до момента выезда на Запад, терпел вместе со своей семьей притеснения и лишения.