КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева

Первым и, пожалуй, наиболее важным из «атомных шпионов», которые поставляли научную информацию об англо-американских атомных исследованиях, был Клаус Фукс. Его первые доклады, несомненно, были среди документов, с которыми по приказу Сталина в апреле 1942 года ознакомили сначала Первухина, а затем и других советских физиков. Фукс родился в семье, которую немецкая газета назвала «красные лисы из Киля» («фукс» по-немецки — лиса) за цвет как их волос, так и политических пристрастий. Его отец был выдающимся квакерским лидером из династии протестантских пасторов. Фукс вступил в КПГ в 1932 году в возрасте двадцати одного года, будучи студентом Кильского университета, и стал руководителем студенческой коммунистической группы. После прихода Гитлера к власти ему пришлось бежать из Германии, и в сентябре 1933 года он оказался в Англии на правах беженца. Вскоре он вступил в подпольную КПГ в Англии и выполнял различные мелкие поручения, в основном пропагандистского характера. В 1934 году Фукс начал готовить докторскую диссертацию по физике в Бристольском университете и защитил ее в декабре 1936 года. В Бристоле он принимал активное участие в деятельности подставной организации «Общество культурных связей с Советским Союзом.» На проводившихся в обществе театрализованных чтениях материалов показательных процессов Фукс поразил своего научного руководителя, будущего Нобелевского лауреата сэра Невилла Мотта страстью, с которой он играл Вышинского, «обвиняя подсудимых с такой холодной злобой, которой никак нельзя было предположить в столь тихом и скромном молодом человеке.»

В 1937 году Фукс перешел работать в лабораторию Макса Борна в Эдинбургском университете, где оставался до мая 1940 года, пока его вместе с многими другими «вражескими инородцами» не убрали во время истерии с «Пятой колонной», последовавшей за поражением Франции. К концу года, проведя семь месяцев на острове Мэн и в Канаде, он был освобожден. В мае 1941 года немецкий ученый, тоже беженец — Рудольф Пейерлс (позже получил рыцарство) пригласил его в Бирмингемский университет заниматься «военными работами». «Я не мог рассказать ему, над чем мы будем работать до специального разрешения, — вспоминал Пейерлс, — но я объяснил, какие теоретические знания необходимы, и он согласился.»

Некоторое время спустя, необходимое сомневающейся МИ5 для оформления ему допуска, Фукс стал работать над совершенно секретным проектом под кодовым названием «Тьюб эллойз» по разработке и созданию атомной бомбы. В конце 1941 года, когда операция «Барбаросса» находилась в своей критической точке и еще казалось, что вермахт вполне может занять Москву, Фукс решил добровольно предложить свои услуги в качестве советского шпиона. Он поехал в Лондон, нашел Юргена Кучински — руководителя подполья КПГ в Англии и попросил его переправить русским то, что он узнал о планах создания атомной бомбы. Кучински организовал ему встречу с офицером ГРУ Симоном Давидовичем Кремером (которого Фукс знал под псевдонимом Александр), работавшим «под крышей» советского военного атташата в Лондоне. Явно опасаясь провокации, Кремер устроил первую встречу в посольстве. Его последующие попытки убедить Фукса следовать ортодоксальным правилам советской разведки удались лишь частично. В протоколах допроса Фукса в ФБР записано:

«Александр предлагал, чтобы он был осторожен, пользовался такси, постоянно проверялся и избавлялся от слежки. Но (Фукс) считал, что это слишком дорого и не очень надежно. Он предпочитал встречаться в местах большого скопления людей, вроде станций метро в Лондоне, где есть эскалаторы и обычные лестницы.»

Летом 1942 года Фукса передали другому оператору ГРУ, Соне, которая, хотя он никогда бы и не догадался об этом, была сестрой Юргена Кучински. Обычно они встречались в Бенбери, почти на полпути между Бермингемом и Оксфордом, где Соня жила под именем миссис Брюер, еврейской беженки из фашистской Германии. Позже Фукс признавался, что не знал, на какой отдел советской разведки работал, но при этом утверждал, что до ареста вообще не знал, что этих отделов несколько. Характерная для него поразительная смесь блестящих научных способностей, узости мышления, схоластического идеализма и наивности вполне позволяет допустить, что он говорил правду.

Ценность поставляемых Фуксом сведений заключалась не столько в технических деталях, сколько в том, насколько далеко ушли в своих исследованиях англичане и американцы. К началу 1942 года Фукс получил доступ к секретным американским докладам по ядерным исследованиям. Вместе с Пейерлсом по материалам немецких научных журналов и докладам СИС Фукс оценивал достижения немецких ученых в этой области. В феврале 1942 году они пришли к выводу, что немецкие источники «не дают никакой новой информации о работе в области Т.Э. („Тьюб эллойз“). Свидетельство Фукса о быстром продвижении англо-американских исследований было, видимо, решающим при принятии Сталиным решения о начале гонки атомных вооружений.