КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева

В 1970 году Дмитрий Ерохин, работавший в шестидесятые годы резидентом в Дели, стал по возвращении самым молодым в КГБ генерал-майором. Резидентуре КГБ в Дели в награду был присвоен статус главной резидентуры, а преемник Ерохина, Яков Прокофьевич Медяник, стал главным резидентом. В главной резидентуре руководители линий ПР (политическая разведка), КР (внешняя контрразведка) и X (научно-техническая разведка) считались резидентами, а не заместителями резидента, как в обычных резидентурах. Медяник осуществлял общее руководство деятельностью трех других резидентур КГБ, действовавших в советских консульствах в Бомбее, Калькутте и Мадрасе. Каждая из них также имела прямую шифросвязь с Москвой и, насколько было известно Гордиевскому, стремилась к тому, чтобы повседневное руководство ее деятельностью осуществлялось из Москвы, а не из Дели.

После подписания договора о дружбе в 1971 году присутствие КГБ в Индии быстро стало одним из самых масштабных в мире за пределами советского блока. Из примерно 300 советских «дипломатических и оперативных работников» в Индии, не считая водителей, техников и секретарей, примерно 150 являлись и являются сотрудниками КГБ и ГРУ. Масштабы деятельности КГБ в Индии отчасти объяснялись тем приоритетным местом, которое эта страна занимала в советской внешней политике, а также благоприятными условиями для работы, которые там имелись. Гордиевский отмечал тенденцию к расширению деятельности в любой стране, где, как в Индии, местным властям не удалось ограничить размер резидентур КГБ.

Ни при Индире Ганди, ни при ее сыне Радживе Ганди Индия не ограничивала численность советских дипломатов и сотрудников торгпредства, давая тем самым КГБ и ГРУ неограниченное количество «крыш».

Кроме того, в отличие от многих других государств, Индия не возражала против присутствия в стране советских разведчиков, которых уже выгнали из своих стран менее гостеприимные правительства.

Коллеги Гордиевского, работавшие в Индии, хвастались ему, что там сколько угодно журналистов и политиков, готовых брать деньги. По словам С. Нихала Сингха, который сначала был редактором газеты «Стейтсмен», а потом «Индиан Экспресс», «индийская элита, можно сказать, купается в русских деньгах. Некоторые представители политического „истэблишмента“ полагают, что русские деньги, особенно те, что идут на финансирование партий и отдельных деятелей во время выборов, вытесняют американские деньги и средства из других антикоммунистических источников.»

В 1974 году после серии выступлений Индиры Ганди, в которых она осуждала непреходящую угрозу подрывной деятельности ЦРУ, посол США в Дели Дэниел Патрик Мойнихэн приказал провести специальное расследование, в ходе которого было выявлено два случая, когда при Неру ЦРУ оказывало финансовую поддержку противникам коммунистов на выборах в штатах, один раз в Керале, а другой — в Западной Бенгалии. Мойнихэн вспоминал потом: «В обоих случаях деньги были переданы партии Конгресса, которая об этом просила. Один раз они были переданы самой госпоже Ганди, которая тогда была партийным функционером. Поскольку ей мы больше денег не давали, ее вполне естественно заинтересовало, кому же мы их даем. Такую практику поощрять нельзя.»

Хотя по количеству сотрудников и масштабам деятельности в Индии КГБ значительно опережал все другие иностранные разведки, комитет был не единственной службой, пользовавшейся благодушием индийских органов государственной безопасности. В 1985 году в Дели разразился скандал по поводу шпионской деятельности, в который были вовлечены французы, поляки, восточные немцы, а также русские. Французы считали, что самые суровые меры были приняты только против них (французский посол и заместитель военного атташе были высланы из страны), чтобы тем самым свести к минимуму последствия скандала для стран советского блока.

Основная задача КГБ заключалась не столько в том, чтобы оказывать влияние на политику индийского правительства, которая при Индире и Радживе Ганди считалась достаточно просоветской, сколько в том, чтобы использовать Индию в качестве базы для операций, направленных против Запада и третьего мира. К семидесятым годам Дели стал самой крупной зарубежной базой КГБ для осуществления «активных действий». У главного резидента Медяника и его преемников был «специальный помощник по активным действиям» в чине полковника или подполковника. С ростом научно-технического шпионажа еще больше возросла роль Индии как канала, обеспечивающего доступ к недоступной западной технологии. Гордиевский вспоминал, как однажды в середине семидесятых, когда начальник Управления Т Леонид Сергеевич Зайцев, возмущенный тем, что сотрудникам линии X (научно-техническая разведка) в США, Западной Европе и Японии никак не удастся заполучить какую-то деталь западного оборудования, грубо выругался и заявил: «В таком случае мне придется достать через наши индийские каналы! Они-то меня не подведут!»