КГБ. Последний аргумент

– Вот такое разъяснение, или наставление, понимайте, как хотите, я в своё время получил от генерал-лейтенанта Григоренко. А от себя, товарищи офицеры-контрразведчики, хочу добавить следующее. ПГУ нашло таки лазейку, чтобы уйти из-под контроля недремлющего ока Второго главка. В начале 1970-х одному, не буду упоминать его имя, очень ловкому «деятелю» из руководства Первого главка удалось убедить председателя КГБ Андропова, что, дескать, негоже нам, контрразведчикам, вербовать, привлекать своих же разведчиков к негласному сотрудничеству. Мол, от этого страдает их самолюбие, ущемляется профессиональная гордость, да и, вообще, снижается эффективность деятельности разведки как таковой. Бред, конечно, но Юрий Владимирович всё-таки пошёл навстречу пожеланиям ловкача – в ПГУ создали новое, строго законспирированное подразделение – управление «К», – больше известное как Управление внешней контрразведки. Во главе поставили самого молодого генерала в системе КГБ СССР – тридцатичетырёхлетнего Олега Калугина. Ну и какую пользу государственной безопасности страны принёс этот прощелыга и вверенное ему управление? Ровным счётом никакой! За 20 лет существования управления «К» не был разоблачён ни один «крот» – сотрудник ПГУ, – работавший на спецслужбы противника! Это стало очевидным только после того, как мы, контрразведчики, начали выявлять целые группы оборотней в среде офицеров внешней разведки… Впрочем, по-другому и быть не могло – разве мог Калугин-разведчик подозревать своих «членов клуба разведчиков» в предательстве? Разумеется, нет! Хотя бы из чувства корпоративной солидарности. Но, скорее всего, Калугин руководствовался не чувствами – заданиями, поступавшими из штаб-квартиры в Лэнгли. И не смотрите на меня, Олег Юрьевич, такими глазами! То, что я вам сказал, – не мои досужие домыслы, отнюдь! Не будь Калугин под подозрением в работе на ЦРУ, его не убрали бы с «передовой холодной войны» и не отправили в «тыл», на должность заместителя начальника Ленинградского управления КГБ. Ну да Бог с ним, с Калугиным, оставим его нашим коллегам-контрразведчикам. Да-да, не удивляйтесь! Центр продолжает разрабатывать его как вероятного «крота», действующего в интересах Соединенных Штатов…

Вот так-то, товарищи офицеры! – подытожил Козлов свои наставления. – Не уподобляйтесь ребятам из внешней разведки, не комплексуйте. Превосходство было, есть и всегда останется за нами, контрразведчиками!

– Скажите, Леонид Иосифович, а вот этот ваш «добрый приятель»… Ну, Сергей Владимиров, не был ли он нашим агентом, то есть не работал ли он на Второй главк?

– Некорректный вопрос, товарищ старший лейтенант! Вам, офицеру-агентуристу, негоже задавать такие вопросы… Ответа на него вам никто и никогда не даст, ибо главная заповедь контрразведки – сохранение своих источников информации… Впрочем, запретить вам думать о принадлежности Владимирова к негласному составу Второго главка я не вправе… Садитесь, продолжим занятие!

Семинар шестой. Руководитель генерал-майор Кудрявцев В. Д.

– Товарищи курсанты! В ходе сегодняшнего семинара мы ещё раз рассмотрим известный вам оперативный приём – подставу и её заключительную фазу – загон объекта в «медовую ловушку». На этот раз он был проведен в рамках операции «Царский орден». Итак, исходная фактура…

Из постели – в секретные агенты КГБ

В поле зрения сотрудников Отдельной службы генерала Козлова попал человек азиатской внешности, завсегдатай валютно-бриллиантовой «биржи» в Столешниковом переулке, который настойчиво пытался пробиться в ближайшее окружение Галины Брежневой, дочери генсека, и её подруги Светланы Щёлоковой, жены министра внутренних дел, чтобы установить с ними личный контрабандно-деловой контакт. Он активно продавал валюту, японскую видео– и аудиоаппаратуру, импортные часы и ювелирные изделия из драгметаллов, а на вырученные деньги скупал золотые монеты царской чеканки и ордена времен российских императоров. Особо азиата интересовали орден Андрея Первозванного и орден Победы, за каждый он готов был выложить до 50 тысяч долларов.

С его слов, маклерам «биржи» было известно, что он – узбек, проживает в Ташкенте, а в Москву наведывается для продажи валюты и скупки драгоценностей.

Когда же в Столешников переулок стянули значительные силы разведчиков Службы наружного наблюдения для выяснения маршрутов передвижения «УРЮКА» (кличка, данная ему «биржевиками»), выяснилось, что он не в Ташкент – в японское посольство в Калашном переулке входит, как к себе домой! Вскоре установили, что спекулянт, ни много, ни мало, – советник по экономическим вопросам посольства Японии в Москве Иосихису Курусу.