КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Чубайс. Но есть же простые вещи! Ну ни фига себе! Они башку подставляют свою, а мы им сейчас скажем: „Извини, после 3-го выбирайся сам“. Куда это годится?! Я не согласен с этим категорически. Люди ходят под статьей! Да, распределились так, что Илюшин, Чубайс здесь, а они там. Но мы же их туда послали! Не кто-то!

Илюшин. Значит, будем действовать в этом направлении.

Чубайс. Да мы головой отвечаем за это! Да как я в глаза буду смотреть?! Вы что?!

Илюшин. Я согласен с такой постановкой.

Чубайс. Что получится: значит, свое дело сделали, а дальше мы как бы разошлись. А дальше — ну дали тебе пять лет, ну извни, бывает, с кем не случается.

Илюшин. Нет, я, может, не вел на эту тему разговор, но я полностью разделяю эту позицию, и в данном случае я, может быть, не очень верно сориентировался. Конечно же обязательно об этом продолжу разговор, в частности со Скуратовым. Это правильно.

Чубайс. Есть исходный вопрос: а следует ли нам препятствовать переходу документов к Скуратову?

Илюшин. А мы ничего не сможем сделать. Когда мне вчера Трофимов (начальник управления ФСБ по Москве. — Л. М.) позвонил, он сказал, что я обязан передать документы.

Чубайс. Трофимову не верю, ни одному слову вообще.

Илюшин. Со Скуратовым, когда я сегодня разговаривал, я не задавал вопросов. Он сказал, что сегодня все документы будут переданы ему.

Чубайс. Трофимов организовывал все лично. С Трофимовым я разговаривал в час ночи, в момент, когда все это происходило. Он мне врал, что они не знают, кто такой Лисовский, а Евстафьев, может быть, немножко задержался, но его сейчас отпустят… Трофимов по ту сторону баррикад, у меня нет никаких сомнений. Не знаю, какие у него отношения были с Барсуковым, но то, что это враг, который хотел уничтожить нас, у меня сомнений нет. По его поведению это было совершенно очевидно. У меня прямой разговор был с ним в час ночи. Было совершенно ясно, какую позицию он держит.

Илюшин. Но мы не сможем воспрепятствовать передаче материалов в прокуратуру, если прокуратура их затребует.

Чубайс. В прокуратуре же Илюхин (председатель комитет Думы по безопасности, один из лидеров КПРФ. — Л. М.) как у себя дома.

Илюшин. А если я попрошу Скуратова держать у себя документы?..

(Илюшин по телефону звонит Скуратову.)

Чубайс. Начните с того, что попросите его перенести передачу материалов.

Илюшин. Юрий Ильич, вот какой вопрос возник: можно было бы сделать таким образом, чтобы документы, которые вам придут от Трофимова, ни к кому, кроме вас, в ближайшее время не попали? И чтобы они у вас некоторое время полежали до совета с Борисом Николаевичем, после того как вы с ними ознакомитесь лично?.. Надо именно так и сделать, потому что у нас ест сведения опасаться того, что это очень быстро перетечет, если кто-то у вас будет заниматься другой, в стан наших противников… Да, пусть это лучше полежит у вас лично, и никому не передавайте в производство. А потом подумаем, ладно? Потому что нам это нежелательно.

Чубайс. Что, если вторым шагом попросить Бориса Николаевича…

Илюшин. Вообще похоронить?

Чубайс. Нет, затребовать у Скуратова документы себе на анализ. Затребовать полный комплект документов.

Илюшин. Понимаете, у меня отношения тоже с ним такие, официальные. Я не могу сказать то, что я могу сказать любому.

Чубайс. У Скуратова в принципе позиция нормальная. Но дело не в нем. В прокуратуре в целом.

Илюшин. Тем более хорошо, что мы все эти дела упредили.

Чубайс. Надо найти выходы на Барсукова и Коржакова и объяснить им ясно и однозначно ситуацию: либо они ведут себя по-человечески, либо будем сажать. Потому что это продолжение борьбы сейчас на острие приведет просто к…

Илюшин. Они не успокоились, да?

Чубайс. Вы же видите —. информация проходит! Откуда же еще?..»

Прочитав в «Московском комсомольце» эту расшифровку, многие были потрясены: вот, значит, как делается большая политика? Илюшин и Чубайс оказались еще и наивными — не подумали, что их могут прослушивать.

Потом я спросил Евгения Савостьянова, который до Трофимова возглавлял столичное управление госбезопасности, а потом стал заместителем Чубайса в администрации президента: как же запись такого предельно откровенного разговора стала достоянием общественности?

— Разговор в «Президент-отеле»? Это, как я считаю, яркий пример махинаций Службы безопасности президента, которая была полностью в курсе всех вопросов, без которой ни один вопрос не решался и которая одновременно пыталась собирать грязь на своих коллег. Это уже личная склонность Коржакова к интриге и стремление продвинуться ценой гибели тех, кто работает рядом с тобой…