КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Думали, что Бакатин пришел надолго, сулили ему бурную политическую карьеру. Вадима Викторовича тогда считали очень влиятельным политиком. Он был на виду, страна следила за каждым его шагом, газеты цитировали любое выступление.

Вадим Бакатин, придя в КГБ, отказался от присвоения очередного воинского звания — генерал-полковник — и остался генерал-лейтенантом (звание, полученное в министерстве внутренних дел), хотя на этой должности мог быстро стать генералом армии, что и делали его предшественники и преемники.

Но Бакатин продержался в КГБ очень недолго.

Как он сам говорил, пришел чужак в закрытую корпорацию. Подчиненные встретили его с трудно скрываемым раздражением.

Доктор исторических наук Вячеслав Алексеевич Никонов был помощником Бакатина в КГБ. Он вспоминает:

— Некоторые его приказы не выполнялись. Вообще в КГБ к людям со стороны относятся с большим недоверием. Кроме того, в КГБ не любят милицейских, а Бакатин был до этого министром внутренних дел. У чекистов было ощущение, что Бакатин на Лубянке не удержится, и уж слишком раскрываться перед ним они не хотели…

А еще он действовал крайне жестко, и его просто возненавидели. Как мне говорил один из его сотрудников, Бакатин — очень резкий человек, бесконечно требовательный и постоянно недовольный подчиненными. Он кричал на подчиненных, матерился, работать с ним было трудно. Ему можно было возразить, переубедить — никогда… Сам о себе он говорил: «У меня скверный характер». В интервью «Литературной газете» он признал: «Конечно, от обкома у меня осталась нетерпимость к другой точке зрения, неумение выслушать. Ну а грубость — это уже от стройки».

Грубых начальников в КГБ видали. Тут дело было в другом. Бакатин говорил: «Традиции чекизма надо искоренить, чекизм как идеология должен перестать существовать. Мы должны руководствоваться законом, а не идеологией». Можно представить себе, какую это вызывало реакцию в комитете.

Он очень невысоко оценил КГБ, чем, вероятно, сильно обидел его сотрудников: «Я раньше всегда удивлялся, что Крючкову на любую сессию или совещание чемоданами тащили бумаги и он сидел и что-то такое с ними делал… Когда я сам увидел эти бумаги, то с удивлением обнаружил, что почти все эти бумаги пустые, то, что нормальный человек мог узнать еще день назад из газет».

Вячеслав Никонов:

— Бакатин изумился тому, какое количество ненужных бумаг ему идет. Поступало много рутинной информации. Значительная часть донесений разведки содержала в себе реакцию Запада на те или иные выступления советских лидеров или западные оценки происходящего у нас внутри страны. Говорить о том, что на стол председателя КГБ стекалась сверхценная информация, не приходилось…

Зато КГБ преуспел в другом. В интервью немецкому журналу «Штерн» Бакатин говорил: «То, что наша экономика сегодня истощена и почти разрушена в результате неуклонной гонки вооружений, объясняется информационной политикой секретных служб. Они всегда утверждали, что мы отстаем в военном отношении…»

Бакатин говорил мне, что он думает о КГБ:

— В контрразведке тогда шли бесконечные дискуссии о чекизме и чекистских традициях. Плюс ведомственные склоки. И при этом не могли понять, что деятели ГКЧП сами все развалили. Разве может спецслужба так плохо спланировать даже путч? КГБ все проморгал — государство развалилось, а они не заметили. КГБ и не спецслужба вовсе. Потом, когда чеченская война началась, чекистов ругали: Дудаева поймать не могут! Да они не приучены ловить, не готовы к такой работе, какой профессиональные спецслужбы должны заниматься. Их работа была следить, что какой профессор где говорит. Или гадить ЦРУ в какой-нибудь африканской стране…

АМЕРИКАНСКИЙ ДОЛГОСТРОЙ В ЦЕНТРЕ МОСКВЫ

Чекисты возненавидели Бакатина после знаменитой истории с американским посольством.

В реальности скандал разгорелся задолго до назначения Бакатина в КГБ — в августе 1985 года, когда американцы заявили, что строящееся в Москве новое здание посольства Соединенных Штатов нашпиговано подслушивающими устройствами.

В почти готовом здании были прекращены все работы. Советских рабочих, которые ударно трудились на американской стройке, изгнали с территории посольства.

Американская служба безопасности выяснила, что советские мастера начинили стены таким количеством подслушивающих устройств, что здание превратилось в один большой микрофон. Сенат США пришел к выводу, что «это самая масштабная, самая сложная и умело проведенная разведывательная операция в истории». Эту операцию следовало бы назвать и самой бессмысленной, поскольку деньги были потрачены зря…

Посольство Соединенных Штатов давно нуждалось в улучшении жилищных условий. Советское посольство в Вашингтоне тоже жаждало того же. Беседы о новом здании американцы начали вести с советскими чиновниками еще в 60-х годах. Решение было принято при президенте Ричарде Никсоне, который дважды приезжал в Москву и провозгласил вместе с Брежневым политику разрядки.