КГБ против СССР. 17 мгновений измены

В. Степашин звонил Л.В. Шебаршину и говорил ему, что путч — это дикость, тот уточнил по-своему: идиотизм!Л.B. Шeбаршин вспоминает, что он был совершенно согласен, что дело идет к чему-то страшному [759]. В. Степашин характеризует собеседника: «Он, пожалуй, единственный в КГБ, кто в хорошем смысле выделялся из всей коллегии» [760]. С учетом этого и стоит понимать действия начальника ПГУ, который следом провел совещание руководящего состава главка, на котором по его инициативе было принято решение не предпринимать мер по выполнению указаний В.А. Крючкова и решений ГКЧП, а ограничиться информированием загранаппаратов и сотрудников ПГУ о происшедших в стране событиях и мероприятиями по повышению бдительности, обеспечению безопасности загранаппаратов, объектов ПГУ и сбору информации о реагировании государственных, политических и общественных деятелей зарубежных государств на события в СССР. Во исполнение принятого руководством ПГУ указанного решения во все загранаппараты за подписью т. Шебаршина Л.B. были направлены шифртелеграммы:

№ 278180 — с изложением содержания принятых ГКЧП документов, но без их оценки и указаний по их выполнению;

№ 136632 — по сбору и направлению в центр информации о реагировании в правительственных, политических, деловых и научных кругах стран пребывания на происходящие в СССР события и документы ГКЧП: «Первое главное управление КГБ СССР. Исходящая шифртелеграмма. Срочно. О реакции на события в СССР.

В связи с последними политическими событиями в СССР, созданием Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), введением в отдельных районах СССР чрезвычайного положения и с учетом обращения вице-президента СССР Янаева Г.И. к главам государств и правительств и Генеральному секретарю ООН, необходимо собрать и направить в центр информацию по следующим вопросам:

— реакция в правительственных, политических, деловых и научных кругах страны пребывания на происходящие в СССР события и на обращение вице-президента СССР к главам государств и правительств и генеральному секретарю ООН.

— оценка за рубежом возможных перспектив развития политической и экономической обстановки в СССР в свете введения в отдельных районах страны чрезвычайного положения.

— возможные шаги зарубежных стран в политической, экономической, военной и пропагандистской сферах в связи с событиями в СССР. Шабров (псевдоним начальника ПГУ Л.B. Шебаршина. — Л. Ш.)».

№ 5976/р — о повышении бдительности, обеспечении безопасности разведмероприятий, загранучреждений и советских граждан, находящихся за рубежом [761].

У заммэра Ю. Лужкова идет совещание, на котором среди обсуждаемых вопросов решается использовать все возможности для обработки руководителей силовых структур с целью изоляции членов ГКЧП, перетягивания на свою сторону и недопущения силовых акций [762].

Начальником штаба Комитета обороны «Белого дома» назначен А.Н. Стерлигов. Б.Н. Ельцин подписал указы о переходе в его подчинение КГБ, армии и МВД. После чего вышел из «Белого дома» под охраной A.B. Коржакова и зачитал их с танка. В.И. Иваненко, ссылаясь на указ, отправил соответствующие распоряжения в инстанции на местах и распорядился не выполнять приказы В.А. Крючкова. Реакция на это было совершенно разной. Как вспоминает В. Степашин, более 50 % управлений и комитетов либо противодействовали ГКЧП, либо не поддержали его [763].

Начальник 6-й службы УКГБ по М и МО Б. Добрушкин зондирует своих коллег вопросом: «Кто готов идти против народа?» [764].

К числу последних принадлежал и следующий случай. Б.Е. Немцов звонил в Нижний Новгород начальнику областного управления: «Человек он у нас новый, зовут его Борис Александрович Тимофеев. Я ему сказал: „Я понимаю, что вы по долгу службы обязаны выполнять приказы руководства КГБ, и вам идут шифровки от В.А. Крючкова, но тем не менее вы должны знать, что есть законы Российского правительства, в том числе законы о Российском КГБ, поэтому сейчас в первую очередь, вы должны выполнять те указы и постановления, которые исходят из Белого дома“.

Правда, он был в большой растерянности. (…)

Надо сказать, что он с этой сложной задачей справился. Он соблюдал нейтралитет, поэтому все митинги, пикетирования, все прошло без эксцессов. Борис Александрович до сих пор мне за это благодарен» [765].