КГБ против СССР. 17 мгновений измены

Второе обвинение в этом отношении — это слова, якобы сказанные им же самим В.М. Молотову на трибуне Мавзолея. Свидетельствует об этом сам В.М. Молотов. Приводятся они в хорошо известной книге: «Не исключаю, что он приложил руку к его смерти. Из того, что он мне говорил, да и я чувствовал… На трибуне Мавзолея 1 мая 1953 г. делал такие намеки… Хотел, видимо, сочувствие мое вызвать. Сказал: „Я его убрал“. Вроде посодействовал мне. Он, конечно, хотел сделать мое отношение более благоприятным: „Я вас всех спас!“ Хрущев едва ли помог. Он мог догадываться. А возможно… Они все-таки близко. Маленков больше знает. Больше, больше…»[120]. Но, во-первых, такого рода свидетельство мало что значит. Сказаны они были уже глубоким стариком, хотя и сохранившим живой и ясный ум. Но слова эти еще надо доказать (свидетелей-то, естественно, не было и нет!), а опровергнуть их содержание можно легко. Мог ли такое в принципе сказать Л.П. Берия? Мог. А с какой целью? Об этом сказал сам В.М. Молотов. Чтобы тот на заседаниях Политбюро и в других политических делах поддерживал самого Л.П. Берию. Почему бы в этом случае и не использовать смерть И.В. Сталина для повышения своего влияния и не припугнуть своих партнеров по большой политической игре?

Сам же он отлично использовал факт смерти И.В. Сталина и значительно, насколько хватило его возможностей, укрепил свои личные позиции до максимального уровня: из одного из восьми обычных зампредов Л.П. Берия становится первым заместителем Председателя Совета Министров СССР — Министром внутренних дел. Министерство — специально под Л.П. Берия — объединили из двух: МГБ и МВД. Такой власти у него еще не было никогда. Однако, как хорошо известно, Л.П. Берия недолгое время оставался вторым человеком в государстве — он мешал более ловкому игроку, который намеревался быть первым и только первым, не собирался делить власть ни с кем и всякие вторые ему бы только мешали. Н.С. Хрущев на небольшое время оказался на вторых ролях. Более того, он оказался еще и в уязвимом положении — Л.П. Берия привычно для себя начал расчищать авгиевы конюшни. Как он внимательно разобрался с ежовскими перегибами, так стал разбираться и с репрессиями, которые были совершены органами, когда их курировал (а значит, направлял, и вдохновлял) Н.С. Хрущев. Хорошо известно, что по приказу Л.П. Берия был сразу приостановлен целый ряд дел последних лет: «менгрельское», «кремлевских врачей», была освобождена жена В.М. Молотова… Словом, начался первый реабилитанс. И этот факт также подчеркивает В.В. Кожинов.

Но такие факты напрямую били по Н.С. Хрущеву — членам Политбюро было отлично известно, кто стоял за органами в последнее время. Г.М. Маленков на пленуме, где «разбирался Берия», обронил с сарказмом фразу: «Ну ты-то совсем чист, Никита Сергеевич». Не это ли стоило ему потом поста премьера? Приостановка дел и то, что они попадали в другие руки, подразумевало, что на них начинали смотреть под иным углом зрения и видеть нечто новое, и прежде всего тех, кому были выгодны репрессии. Можно также предположить, что в руки Л.П. Берия попали прямые или косвенные улики в убийстве самого И.В. Сталина. Н.С. Хрущев, почуяв для себя смертельную угрозу и зная, что все следы приведут к нему, и разбирательство может это установить, решил действовать поактивнее, и он просто переиграл Л.П. Берия. Беспрецедентный арест последнего на Политбюро, Пленум с обвинениями, допросы, обвинения в насилии над женщинами (и это при занятости на работе и патологической строгости И.В. Сталина!) и шпионаже на Англию (создателя атомного оружия!), судилище и расстрел — дело слишком хрестоматийное, чтобы мы на нем останавливали ваше внимание. А от себя добавим только, что даже могила этого Маршала Советского Союза неизвестна…