КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Заманчиво вновь сесть в персональный черный автомобиль с приветливым и вежливым водителем, поднять трубку телефона правительственной связи и прямо из машины поговорить с каким-нибудь столь же достойным должностным лицом, зайти затем в уютный кабинет, где уже аккуратно положены помощником свежие газеты, попросить стакан чаю и… чувствовать себя государственной персоной.

“Какая мелочная глупость! Неужели меня все еще могут привлекать эти жалкие атрибуты чиновного величия? Нет, нет и еще раз нет!”

Внутреннее благородное негодование чуточку согревает душу, подобно лучам осеннего солнца, и немного стыдно: если бы вся эта «внешняя прелесть», пользуясь словами протопопа Аввакума, не привлекала, то и мысль ни на мгновение не остановилась бы на ней.

Через два дня, как договорено, звоню Хасбулатову, выражаю искреннюю, действительно искреннюю признательность и прошу извинения за то, что не могу воспользоваться его предложением. Если же время от времени потребуется мой совет или помощь, то, “Руслан Имранович, можете на меня рассчитывать”.

Собеседнику моя позиция вполне понятна. Его голос остается ровным и приветливым. Мы прощаемся».

* * *

«Может ли политик испытывать симпатию к человеку, который знаком ему только понаслышке? Может ли теплота в его голосе быть неподдельной? Мне были нужны внимание и сочувствие. Они проявились с неожиданной стороны и были от этого не менее дороги и целительны.

Жизнь продолжалась. Критический период (с некоторого отдаления он не кажется тяжелым) прошел, человек не сошел с ума, не запил, не застрелился и не свалился с инфарктом. Невидимая рука провела его между этими опасностями и вытолкнула на свободу. Я писал книгу воспоминаний, искал работу, встречался с друзьями, заводил новые, полезные и бесполезные, знакомства. Вырваться из мелового круга прошлого существования оказывалось непросто. В этом кругу я как бы сместился из середины к самому краю, но еще не исчез, не растворился в безликой массе тех, кого наверху называют «народ». Пришлось вновь соприкоснуться не по своей воле с Ельциным, хотя я не подозревал, что он помнит мое имя, и с Хасбулатовым.