КГБ СССР. 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы

Среди них не могу не назвать призванного в органы НКВД в сентябре 1938 г. Константина Петровича Новикова, который, будучи уже в отставке, продолжал трудиться в историкоархеографической лаборатории Высшей школы над изданием многотомного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне».

Думаю, его рассказы, в том числе и о деятельности военной контрразведки Отдельного корпуса РККА в Литве в 1938–1941 гг., многое могли бы восстановить в подлинной истории тех дней и лет.

Это — и поэт, член Союза писателей России Д.Б. Окунев, преподаватель одной из спецдисциплин, и более известный по своим работам Б.П. Курашвили, после ухода из ВКШ более 30 лет проработавший научным сотрудником в Институте государства и права Академии наук СССР и ставший ученым с мировым именем, к сожалению, в апреле 1999 г. ушедший из жизни.

Комитеты ВЛКСМ, помимо «помощи руководству в воспитании личного состава», что являлось одной из их главных официальных функций, занимались многими другими вопросами: организацией досуга слушателей, организацией и руководством строительными отрядами «Дзержинец», которые давали не только уникальнейшую возможность лучше и ближе познакомиться со своей страной, но и подзаработать во время «трудового семестра», организацией патриотического воспитания и так далее.

Упомяну только походы слушательских агитбригад февраля 1975 и 1976 годов по погранзаставам Прибалтийского пограничного округа от Риги до Бреста, проводившиеся, кстати сказать, под эгидой ЦК ВЛКСМ.

Но годы учебы в ВКШ — это не только отдых, досуг, общественная работа, хотя ныне, не только такого понятия, но и явления, как такового, по-моему, уже не существует. Хотя те мои товарищи, которым есть чем поделиться с окружающими, щедро делают это «по старинке» в соответствии с воспитанными в Высшей школе «активной гражданской позицией, боевым чекистским характером».

И, по-моему, большинство моих однокашников по Высшей школе как раз и продемонстрировали своей жизнью и работой эти социально важные и значимые качества.

Несколько отвлекаясь от темы, позволю себе высказать мнение о том, что гражданское общество формируется и может только формироваться усилиями и сознательной целенаправленной деятельностью социально активных граждан.

А правовое государство несовместимо с равнодушием, формализмом в работе сотрудников правоприменительных органов, терпимостью к несправедливости и нарушениям законов и норм общественной жизни, гражданской и профессиональной этики.

Комсомольская работа имела далеко не только «формально-бюрократический характер» — уж слишком много было в ней подлинного задора, стремления к самовыражению, а такая потребность, наверное, и приходит к человеку где-то на рубежи 20–23 лет, — глубокого осознания своей правоты, важности и нужности порученного тебе дела.

Я думаю, ныне слушателям и студентам гражданских вузов недостает подобной общественной самодеятельной организации, учащей как самостоятельно принимать решения, так и организовывать их выполнение, нести ответственность за их реализацию.

И еще из тех лет учебы я вынес убеждение в том, что научаются студенты у тех преподавателей, что любят свою профессию, свой предмет, досконального знают его и не останавливаются в собственном профессиональном росте, являются не равнодушными в своем отношении к жизни людьми.

Мы любили молодого преподавателя, тогда капитана, К.Х. Ипполитова (впоследствии генерал-майора, начальника Аналитического управления МБ России), В.М. Клеандрову, М.П. Третьякова, В.Н. Струнникова.

Лично на меня большое впечатление своей эрудицией, знанием предмета, внутренней собранностью, целеустремленностью произвел Г.А. Попов, с которым посчастливилось в дальнейшем совместно работать. Именно Геннадий Алексеевич пробудил у меня интерес к познанию, изучению и осмыслению подлинной истории страны и ее органов безопасности.

Большую, лишь впоследствии осознанную и оцененную в полной мере помощь в профессиональном становлении моих одногруппников оказал нам преподаватель «спецдисциплины N 1» А.И. Курчатов. Сказать по правде, мы вначале не очень любили его за педантичность, скрупулезную требовательность в оформлении учебных документов, как нам казалось, многочисленные повторы, — таким образом, он стремился выработать и закрепить у нас необходимые в работе знания, навыки и умения.

Когда же мы собрались через несколько лет после окончания «Вышки», оказалось, что в памяти многих сохранилась признательность и благодарность именно ему, «дававшему именно то, что надо, что особенно важно», хотя его дидактические приемы обучения и не воспринимались таковыми вначале.