КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?

…В «Шереметьево-2» Запорожский прилетел 9 ноября 2001 года. Из самолета вышел последним. И страшно оскорбился, когда на его «щедро дающих» руках защёлкнулись наручники…

Следствие длилось 18 месяцев.

Трудно сказать, будет ли 52-летний «крот» встречать свое 70-летие на нарах – может, обменяют его на какого-нибудь нашего бедолагу, томящегося в американских застенках. Хотя вряд ли. Ведь из бывшего «крота» церэушники высосали всю информацию. Ну зачем им сегодня такая пустышка? И менять его вряд ли станут на кого-нибудь из наших «сгоревших» агентов. Да и нереально, что Запорожский будет «тянуть» свои 18 лет, – ведь в тюрьме уголовники к шпионам относятся ещё хуже, чем к педофилам и насильникам несовершеннолетних девочек…

Глава шестая «Не играйте в шахматы с незнакомцами!»

В июле 1992-го в коридорах Лубянки можно было встретить темноволосого смуглого мужчину невысокого роста в добротном сером костюме-тройке и с потухшей трубкой в зубах. Что-то неуловимо заграничное сквозило в каждом его жесте, и если бы не два следователя из правового управления, сопровождавшие незнакомца, штатные сотрудники могли бы подумать, что тот – разведчик-нелегал, только что вернувшийся из-за кордона и заскочивший в центральный аппарат навестить своих товарищей по оружию.

Увы, это было совсем не так – незнакомец был агентом ЦРУ, прибывшим на Лубянку с повинной.

Действительно, то был экстраординарный случай, ибо в те годы распространение получила диаметрально противоположная тенденция – уходить из советских спецслужб и из МИД СССР внаем к противнику. Уходить в шпионы. Эта тлетворная тенденция приобрела такие масштабы в среде советских дипломатов и разведчиков, что их коллеги из западных спецслужб буквально захлебывались от наплыва «инициативников», желавших продать кусочек Родины, и брали на иждивение только самых-самых выдающихся секретоносителей.

Хотя справедливости ради надо отметить, что массовому предательству нашей элиты были и объективные причины.

Разрушение института внешней разведки и контрразведки, чехарда в руководстве Комитета госбезопасности, изуверское отношение к высококлассным профессионалам-патриотам, нищенские оклады наших дипломатов и офицеров-разведчиков, имевших доступ к госсекретам, не могли не сказаться на общем климате в соответствующих ведомствах и в итоге на нашей обороноспособности.

Все так называемые рокировки, проводимые в директивных органах вечно хмельным Борисом Ельциным, создавали благоприятные условия в нашей стране для успешной подрывной деятельности всем западным разведсообществам. В России они чувствовали себя, как микробы в питательном бульоне…

* * *

Но вернемся к нашему пришельцу, которого следователи уже успели прозвать «агент хороший сюрприз». Виталий Макаров, советник консульского управления МИД России, притащил на Лубянку шпионскую экипировку. Она хотя и выглядела реквизитом с Мосфильма, однако была вполне пригодной к употреблению.

Коротковолновый приёмник прослушивания радиопередач из Мюнхенского разведцентра в высокочастотном диапазоне, одноразовые шифроблокноты, спрятанные в карманных фонариках и в зажигалке. В портсигаре – микроточечное считывающее устройство, принадлежности для изготовления микроточечных сообщений. Банка из-под печенья с магнитным железооксидом для нанесения на плёнку радиограмм для СКП (сверхкороткой передачи). А начиналось так.

…В 1976 году начинающий дипломат Макаров приступил к работе в советском посольстве в столице Боливии, городе Ла-Паса. Он свободно общался с аборигенами и сотрудниками иностранных посольств. Посещал теннисный корт, шахматный клуб. Со временем стал замечать, что всё чаще его партнёром выступает некто Джон Скарлетт. Тот самый, кто впоследствии под «корягой» – дипломатическим прикрытием – первого секретаря посольства Великобритании в Москве возглавлял в 1991–1994 гг. резидентуру Сикрет Интеллидженс Сервис. Англичанин начинал свою работу по советским гражданам в Боливии, и его первенцем-новобранцем как раз и стал Макаров.

Постепенно, помимо тенниса и шахмат, Макаров и Скарлетт нашли и другие точки соприкосновения: посещение публичных домов, совместные выпивки. Сдружились…

Однажды Скарлетт предложил Макарову выписать себе импортные вещи по английскому дипломатическому каталогу, чего сотрудники нашего посольства тогда позволить себе не могли. Потом от англичанина последовали разные мелкие презенты, он начал ссужать «друга» незначительными суммами. Ну, понятно, коготок увяз – всей птичке пропасть…

Что-то не заладилась работа у молодого дипломата, виной тому был либо отъезд жены в Союз на лечение, либо требования посла были запредельно высоки. Как бы там ни было, в рюмку Макаров стал заглядывать чаще обычного. Ну а собутыльник – тут как тут.