КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?

Итак, январь 1984 года. Париж. Русский отдел редакции журнала «Континент». Конференц-зал амфитеатром. На электронном табло горящие буквы, которые складываются в фразу: «Важнейшим из искусств для нас является создание политических анекдотов». В зале человек двадцать. Кто-то сидит, кто-то расхаживает в проходах между рядами. Все присутствующие — бывшие члены Союза писателей и Союза журналистов СССР, в разное время и разными дорогами добравшиеся до Парижа.

На отснятом скрытой видеокамерой заседании в повестке дня один вопрос: «Почему Брежнев встречал гостей, лидеров иностранных государств в аэропорту, у трапа самолета, а Черненко встречает их в Кремле?»

То ли гноеточивый конклав заседал в понедельник, то ли «Моцарты политического анекдота» были с похмелья, но творческий процесс сначала не заладился.

Ведущий, «тамада» заснятой парижской обедни, в прошлом известный советский писатель, лауреат премии имени Ленинского комсомола Миша Хейфец, тщетно призывает собравшихся мастеров непечатного слова собраться с мыслями и предлагать свои варианты ответа на поставленный вопрос. Наконец, выйдя из себя, он истошно кричит: «Так чем же мы сегодня загрузим нашу ЭВМ?!»

Действительно, все предложения участников антисоветских посиделок, то есть ответы на заданную тему, сколь неожиданно абсурдны они ни были, записываются на магнитную ленту, которая впоследствии обрабатывается с помощью электронной машины, провозвестника современного компьютера. Плоды своих электронных умозаключений машина выплёвывает через час после загрузки в неё «руды» — реплик острословов в эмиграции. Плевки из ЭВМ в виде перфокарт немедленно расшифровываются отставными офицерами-криптографами, ранее служившими в Главном штабе НАТО в Брюсселе. В заключение ответы, выданные машиной, рассматриваются верховными жрецами «Континента».

…Не обходилось и без курьёзов. В середине 70-х создатели антисоветских анекдотов любопытства ради заложили в ЭВМ десятки запрограммированных баек о Чапаеве и Петьке, о супружеской неверности и о евреях, чтобы узнать, какие из них пользуются в СССР наибольшей популярностью. И что вы себе думаете? Машина-таки справилась с задачей. Ответ был таков: «Муж в командировке. Жена с любовником в постели. В это время в спальню входят Василий Иванович с Петькой и оба… евреи!»

…Чтобы в очередной раз простимулировать собравшихся, Миша Хейфец громко хлопает в ладоши и оглашает подробности состояния здоровья усопшего Леонида Брежнева и ещё дышащего, но с большим трудом, Константина Черненко. В частности, «тамада» напоминает, что в плоть покойного вождя был вшит электрический стимулятор сердечной мышцы, питавшийся от батареек, наподобие карманного фонарика.

Подрядные острословы безучастно кивают головами.

— Вместе с тем, — продолжает разъяснительную работу Миша, — вождь, ныне здравствующий, получает заряд бодрости от капельницы, находясь в кремлёвской больнице… Таким образом, мы видим, что Брежнев был мобилен, в то время как Черненко — статуйно неподвижен. Не из-за этого ли произошли изменения в кремлёвском протоколе встреч иностранных лидеров, прибывающих в Москву с визитами?! Ну же, ну! Думайте, думайте же наконец, чтоб вы сдохли! Моня, перестаньте шарить в вашем местечковом носу… Мысли, если они вообще у вас бывают, родятся-таки совсем в другом месте! Абрам Семёнович, шевелите извилиной, а не тем, что у вас в штанах! Где ваши предложения?!

— А что по этому поводу говорил классик коммунизма Карл Маркс? — раздается голос с верхнего ряда. — В его работах есть что-нибудь о процедуре приёма и встреч на высшем уровне?

— Мирон Ицкович, я, конечно, понимаю, что кашу Марксом не испортишь, но при чём здесь он?! В XIX веке ещё не было карманных фонариков, работающих от батареек… Повторяю: фонарик, тьфу, чёрт, кардиостимулятор на батарейках, постоянный ток… А есть ещё и ток переменный, что у нас в квартирах. Думаю, что он такой же переменный, как и в кремлёвской электросети… Электроаппаратура работает от тока постоянного и переменного… Думайте, думайте, мать вашу молнией срази!!

Монолог Миши Хейфеца, нарушаемый вопросами и репликами присутствующих, продолжается около двух часов, в течение которых беспрерывно ведётся магнитофонная запись. Затем всё высказанное вводится в ЭВМ…

Закон Архимеда в интерпретации Игоря Губермана гласит: «Жидкость, погружённая в тело, через девять месяцев и семь лет пойдёт в школу». Конечный результат дискуссии проплаченных острословов из «Континента» был достигнут быстрее — за три часа. Результат: в свет вышел новый анекдот, отнесённый на счёт армянского радио.

Итак, вопрос: «Почему Брежнев встречал лидеров иностранных держав в аэропорту, а Черненко в Кремле, держась за стену кабинета?»

Ответ: «Потому, что Леонид Ильич питался от батарейки, а Константин Устинович от сети!»

Глава седьмая Тайна японских караванов