КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?

Три раза в неделю русская редакция моей компании через спутники связи транслировала мои репортажи из Москвы. На все-про-все у меня было десять минут, поэтому ровно без двух минут одиннадцать вечера по московскому времени — в три по нью-йоркскому — я должен был сидеть за столом…

Но случилось так, что в один прекрасный день я понял: дело зашло слишком далеко, и Наташа уже считает меня своим мужем и ждет не дождется, когда я увезу ее в Штаты… С того самого момента я попытался дать задний ход.

Начал с того, что перестал оставлять ее у себя на ночь. Дальше — больше. Завел интрижку с новой русской подружкой и специально приглашал ее к себе в гости, когда в номере, по моим расчетам, должна была находиться Наталья…

Что тут началось! Скандалы, слезы, мольбы, угрозы. Я ни на что не реагировал и упрямо гнул свою линию. Однажды девицы даже подрались в моем присутствии и мне пришлось выпроводить восвояси обеих…

Повторяю, дело происходило летом — это принципиальный момент.

Окна в номере в ходе трансляции репортажей, как ты понимаешь, должны быть закрыты наглухо, шторы задернуты — требования звукоизоляции. Кондиционеры в ваших гостиницах вообще, а в «Украине» — особенно едва холодят, поэтому жарища в помещении стояла жуткая — не продохнуть. Хорошо было моим ассистентам — они за кадром и всю работу могли выполнять в одних плавках. А каково мне в накрахмаленной рубахе и галстуке, да под юпитерами?!

Но ничего, нашел способ.

Сверху, значит, рубашечка, галстук — все, как требовал шеф, а под столом ничего, кроме трусов и таза с холодной водой, куда я окунал ноги… Ниже пояса тебя все равно не показывают…

Вот этим и воспользовалась Наташа, нанеся мне удар в буквальном смысле слова ниже пояса…

Свободно ориентируясь в расписании, когда я выхожу в эфир для передачи репортажа в США, она загодя проникла в номер и спряталась в платяном шкафу. Дождалась, когда я начал трансляцию, подползла под стол, приспустила мне трусы и…

Нет, ты можешь себе такое представить: верхняя половина моего тела — в кадре, на виду у миллионов телезрителей, а под столом…!

Я не мог сосредоточиться, строчки текста плясали у меня перед глазами, я растерялся…

Потом я увидел себя на контрольном мониторе: весь пунцово-красный, пот катит по лицу в три ручья. Я чувствовал, что меня вот-вот хватит апоплексический удар, но сделать что-либо не мог — оплаченное эфирное время пошло. Что такое сорвать его — тебе известно…

Вот так, под сладострастные вздохи и завывания Натальи, я и прокомментировал выступление на совещании партхозактива вашего бывшего Председателя КГБ, а в июне 1983 года секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова. Постулаты коммунистической схоластики звучали в откровенной эротической аранжировке, и все это происходило на глазах телезрителей шести американских штатов, представляешь!

— Да, дорого тебе обошлось занятие «французской любовью»… Ну и как отреагировал владелец телерадиокомпании на твое выступление? — участливо поинтересовался Рожков.

— Как-как… Выгнал… Выгнал без выходного пособия. В общем-то, я его понимаю: по моей вине разразился скандал на всю Западную Америку! На штаб-квартиру компании в Сан-Франциско в тот день обрушился шквал телефонных звонков. Звонили тысячи людей.

Кто-то возмущался, кто то недоумевал, кто-то злорадствовал, а кое-кто и веселился… А я… Я оказался идеальной фигурой и для битья, и для бритья. Для одних — мишенью для критики, для других — идейным наставником, советчиком-первопроходцем, овцой, с которой стригли политические дивиденды.

Кое-кто решил, что это — новая форма подачи политических новостей, эксперимент, устроенный, чтобы выяснить, как доводить серьезную информацию до рядовых американцев.

Были и такие, кто настаивал, чтобы и впредь все события, происходящие на советском политическом Олимпе, подавались именно в такой, непристойной, аранжировке. По их мнению, весь социалистический лагерь — один большой бордель, где за красивой вывеской сплошной разврат. А в качестве доказательства мои почитатели ссылались на эпизоды из моего же репортажа.

— Ну, и чем все закончилось?

— Чем-чем… Американского посла в Москве вызвал к себе министр иностранных дел Громыко, после чего МИД СССР направил в Госдеп США ноту протеста.

Это в итоге и решило мою судьбу как представителя «U.S. Inform»…

В общей сложности карусель крутилась целый месяц, после чего я еще месяца два искал работу…

Шпионские будни Душки Чарли

«Откуда мне известны факты, изложенные Чарльзом? — пришло в голову Рожкову. — Что-то очень близкое и знакомое… Сдается мне, что я уже где-то это слышал… или читал, но где?»

И вдруг его осенило. Почти два года назад Пятым управлением КГБ была блестяще проведена операция по компрометации Левена. Иностранец, кадровый офицер ЦРУ, работал в Москве под прикрытием репортера американской частной телерадиокомпании, а на самом деле являлся связником между своими работодателями и советскими диссидентами.