КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2

— Занятное совпадение, — хмыкнул Витяня. — И у меня к тебе два вопроса, подруга.

— Мои важнее, — глухим голосом отрезала Ванюхина.

— Это ты своему мужику доказывай.

— Не хотите даже выслушать Мишин?

— Матушка моя всегда повторяла: «Не трепись ты, сынок, с посторонними людьми — говна потом не оберешься».

— Вы и без того в дерме по уши.

— Что-то ты больно интеллигентна для нашей конюшни, — ухмыльнулся Мишин. — Чьих будешь, кудрявая?

— Два вопроса. Ответите или нет?

— Прежде скажи, откуда ты?

— Не Лубянка, — процедила Ванюхина. — Достаточно?

— Так ежу ясно, что не Лубянка, — хмыкнул Витяня. — Таких сволочей к ней дальше «Детского мира» не подпускают…

— Вы хотели встретиться с Цвигуном?

— Я и сейчас хочу.

— Вы хотели ему что-то передать?

— Допустим. Но при чем здесь ты?

— Считайте меня посредником.

— И что ты хочешь, посредник?

— Документы, которые вы оставили в банке.

— Если ты такая умная, на хрен я тебе сдался? — пожал плечами Мишин. — Иди в банк и бери!

— Без доверенности не дают.

— Вот бюрократы, а!

— Подпишите доверенность?

— Это уже третий вопрос.

— Мишин, вы подпишите доверенность?

— Сразу же, — кивнул Витяня. — Как только меня об этом попросит Цвигун. И не раньше, чем он подпишет для меня другую бумагу.

— Других вариантов не будет?

— Есть один вариант, подружка… — Мишин потерся подбородком о плечо. — В принципе, ты можешь поцеловать меня в жопу. А я, чтобы не испытывать позывы к рвоте, постараюсь закрыть на пару минут глаза, дабы не портить тебе удовольствия.

— Откройте рот, Мишин, — сухо приказала четвертый номер группы «Дым».

— Зря беспокоишься, подруга, — поморщился Мишин. — С зубами у меня все в порядке…

— Откройте рот, — не меняя выражения, повторила Лариса Петровна и подняла пистолет на уровень его глаз.

— Погоди, в горле все пересохло от вашей наркоты, — пробормотал Витяня и, набрав воздух в легкие, смачно плюнул в лицо Ванюхиной.

Ларису Петровну учили реагировать на любое противодействие автоматически, анализируя только СТЕПЕНЬ опасности. И потому плотный хлопок выстрела прозвучал буквально через сотую долю секунды. От боли Мишин вскрикнул: из его левого плеча хлестнула кровь.

Ванюхина медленно повернулась к столику, взяла крахмальную салфетку, тщательно вытерла лицо, затем посмотрела на Мишина и устало повторила:

— Откройте рот, Мишин!

— Чего же ты ближе не подходишь? — лицо Витяни искажала гримаса жуткой боли. Пульсация крови в ране гулко отдавалась по всему телу. — Боишься, что плюну в твою угреватую рожу еще раз?

— Боятся должны вы, Мишин, — ровным голосом поправила Ванюхина, не опуская пистолет. — Будете изображать из себя героя еще минут пятнадцать, — истечете кровью и подохнете. Откройте рот!

— Ты все спутала, деревня: я разрешил целовать себя в задницу. Ты что, хочешь сделать это изнутри?

— Откройте рот!

— Зачем?

— Так мне будет удобнее!

— А мне насрать на твои удобства!

— Примитивный дурак! — Ванюхина брезгливо поджала тонкие губы и плавно надавила на спусковой крючок. Пущенная практически в упор пуля 22 калибра впилась в правое предплечье Витяни. Он потерял сознание сразу же, даже не вскрикнув, от болевого шока. Окровавленное тело Мишина медленно сползло со спинки дивана и завалилось набок.

Деловито посмотрев на наручные часики, Лариса Петровна достала из дорожной сумки ножницы, бутылку виски, коробочку с лейкопластырем и полиэтиленовый пакет с тампонами и ватой. Склонившись над раненым, она оттянула ему веки и убедилась, что зрачки Мишина закатились глубоко под лоб. Руки Витяни, скованные спереди стальными браслетами, мешали Ванюхиной снять с него плащ и пиджак. Тогда она ножницами сделала неширокую прорезь сначала в районе левого плеча, потом — у правого предплечья, после чего обеими руками, без видимых усилий, разорвала тройной слой плаща, пиджака и сорочки. Обе раны выглядели довольно скверно и продолжали кровоточить, правда, уже не так интенсивно. Что совершенно не удивило Ванюхину, поскольку вся одежда Мишина и диванчик были буквально пропитаны кровью.

Вырвав из пакета кусок ваты, Ванюхина обильно смочила его виски и аккуратно обтерла края ран, внимательно следя за реакцией раненого. Лицо Мишина покрылось мертвенной белизной, на лбу выступили крохотные бисеринки холодного пота. По всему было видно, что сознание к нему вернется не скоро.

Обе раны были сквозными: пули, не успевшие набрать скорость и встретившие сопротивление тела, застряли в толстой гобеленовой обшивке диванчика. Лариса Петровна сделала то, что хотела сделать и теперь завершала первый этап «беседы». Закончив промывать раны, Ванюхина наложила на них по два тампона, залепила лейкопластырем и еще раз, наклонившись над безжизненным лицом Мишина, оттянула оба века. И в ту же секунду массивное туловище Мишина, словно под воздействием мощного разряда электрического тока, резко выгнулась. Его крупная соломенная голова, как раскрученная праща, со свистом врезалась в переносицу Ларисы Петровны. Удар был настолько неожиданным и сильным, что Ванюхину буквально подбросило в воздух и отшвырнуло на противоположный диванчик.

В купе воцарилась мертвая тишина.