КГБ в смокинге. Книга 1

Перед ним стояли двое мужчин — пожилой, с одутловатым интеллигентным лицом, и довольно молодой человек в короткой дубленке.

— В чем дело? — ощущая нарастающую тревогу, осведомился Кошта. — Мои проблемы настолько сложны, что ими занимаются уже три человека?

— Сеньор Кошта, — начисто проигнорировав вопрос, на чистейшем кастильском диалекте продолжал молодой. — Я хочу представить вам председателя Комитета государственной безопасности СССР господина Юрия Владимировича Андропова.

Пожилой мужчина в очках сдержанно улыбнулся и протянул Коште белую ухоженную руку.

— Чему обязан?

Кошта умел владеть собой, своим лицом. В конце концов, пятнадцать лет политической деятельности не прошли для него даром. А иначе — чего бы он стоил в джунглях власти, где змеи из конгресса и правительства, маскирующиеся под лианы, норовят ужалить, стоит только зазеваться, в самое незащищенное место? А чувство опасности Кошта вынес еще из футбола, когда по дыханию соперника в затылок безошибочно определял, собирается ли тот просто отобрать мяч или готов нанести подлый удар по ногам.

В этой тесной комнатке опасность излучало буквально все, даже шариковая ручка нелепого розового цвета, воткнутая в стилизованную голову какого-то диковинного зверька.

— Я являюсь доверенным лицом и переводчиком господина Андропова, — сказал молодой тихо, но очень внятно, словно вколачивая каждое слово в сознание колумбийца. — Я буду синхронно переводить ваш диалог, так что в дальнейшем можете не обращать на меня внимания…

— А вы уверены, что этот диалог состоится? — спокойно спросил Кошта, сохраняя вежливо-иронический тон.

— А что может помешать ему? — по лицу Тополева скользнула тень искреннего удивления.

— Ну, такая, скажем, мелочь, как мое нежелание разговаривать с этим господином, — Кошта кивнул в сторону Андропова. — Если ваши люди на таможне еще не успели сделать какую-нибудь пакость с моим паспортом, то я по-прежнему подданный иностранного государства, следовательно, обязан подчиняться только законам моей страны, а не вашей.

— Господин Кошта, — все так же тихо ответил Тополев, — ваш самолет дозаправляется еще двадцать минут. Потом будет объявлена посадка, и только от вас зависит, пригласят ли вас в самолет вместе с другими пассажирами или оставят здесь на веки вечные.

— Вот даже как, — казалось, Кошта размышляет вслух. — Вы готовы пойти на политический скандал, на…

— Не тратьте свое и наше время, — бесцеремонно оборвал его Тополев. — Мы готовы на все. Надеюсь, вы не думаете, что председатель КГБ СССР приехал глубокой ночью в международный аэропорт, чтобы поинтересоваться, как здесь обслуживают иностранных пассажиров?

— Нет, я так не думаю, — улыбнулся Кошта. — Что же вам угодно?

Паузы не последовало, потому что сразу после этого вопроса, словно понимая, что ознакомительная часть беседы завершена, заговорил Андропов. Его монолог был недолгим — минуты две. Вслушиваясь в интонации чужого языка, Кошта понимал, что по неясным пока причинам его втягивают в какую-то крупную неприятность, угрожающую ему лично, его статусу конгрессмена и, возможно, его стране. Это было похоже и одновременно чем-то не похоже на обычные провокации, какие время от времени устраивали против иностранных граждан спецслужбы восточного блока. По многочисленным фотографиям в газетах Кошта хорошо представлял себе, как выглядит глава самой мощной и опасной разведки в мире. Он узнал Андропова сразу. И сейчас, вглядываясь в мягкие, словно залитые изнутри парафином, черты неподвижного лица, на котором интенсивную работу мысли выдавали только глаза — блекло-голубые, выцветшие, но очень цепкие и властные, готовые мгновенно зафиксировать реакцию собеседника, — Кошта отдавал себе отчет, что решение, перед которым его вот-вот поставят, будет означать совершенно новый поворот в его налаженной и до сих пор не обремененной серьезными неприятностями жизни.

— В распоряжении господина Андропова имеются неопровержимые факты, способные дискредитировать вас как политика и гражданина, — Тополев переводил монотонно, без всякого выражения, словно зачитывал стенограмму совещания. — В случае, если эти факты будут преданы огласке, вам угрожает обвинение по статье 41-прим уголовного кодекса вашей страны — «пособничество иностранной разведке и деятельность, направленная во вред интересам государства». Другими словами, господин Кошта, вас ожидает лишение парламентской неприкосновенности и тюремное заключение сроком от семи до двенадцати лет. Зная содержание и характер этих документов, могу гарантировать, что срок будет максимальным. Учитывая вышеизложенное, господин Андропов предлагает вам подписать документ о добровольном сотрудничестве с КГБ СССР на условиях, которые будут обговорены сразу после принятия вами принципиального решения…

Со стороны могло показаться, что короткий монолог Андропова, звучавший в переводе Тополева как приговор, не произвел на колумбийца ни малейшего впечатления: Кошта продолжал смотреть в одну точку между Андроповым и его помощником.