КГБ во Франции

Пытаясь угодить начальству, советский разведчик решил расширить контакты с журналистами и политиками в надежде пополнить за счет некоторых из них свою агентурную сеть. В один из августовских дней 1978 года к представителям службы контрразведки обратился некий молодой депутат от правых партий, который сообщил им о попытке его вербовки. УОТ решило тогда установить за Кузнецовым наблюдение, с тем чтобы выявить всех его агентов. В сентябре 1978 года, несмотря на предпринятые меры безопасности, тот не сумел оторваться от полицейских и навел их на Пате. Встреча проходила в Курбвуа, на площади Ероль. Советский разведчик и его агент расположились в одном из кафе и беседовали там 45 минут. Затем они разошлись в разные стороны. Чтобы установить личность француза, полицейские проследовали за ним до самого его дома.

Но прошел почти год, прежде чем УОТ смогло арестовать его. Почему? Ничто не запрещало журналисту Пьеру Шарлю Пате вступать в контакт с советским дипломатом, даже если он числился в качестве агента КГБ. Нужно было застать их обоих на месте преступления, в момент передачи какого-либо документа, чтобы изобличить их и получить конкретное доказательство сговора.

В этом и состоит основная трудность борьбы с "агентами влияния" и дезинформацией. При отсутствии такого доказательства было бы несложно обвинить контрразведку в преднамеренности ее действий в отношении Пате. К счастью, у нас невозможно посадить в тюрьму журналиста только за его произведения или за то, что он высказывал свои антиамериканские и просоветские взгляды (или наоборот).

5 июля 1979 года полицейские ждали, когда Пате передаст какой-то конверт Кузнецову, чтобы тут же вмешаться. После ареста УОТ обнаружило, что в конверте находились несколько набросков статей, аналитические материалы о политической ситуации в стране, последний номер "Синтезиса" и, кроме того, фамилии, адреса и профессии новых подписчиков. Этого было достаточно, чтобы выслать советского "дипломата" из Франции и обвинить журналиста в противоправном сговоре с подданным одного из иностранных государств.

В ходе расследования Пате довольно быстро признался в своей роли "агента влияния". На состоявшемся спустя десять месяцев процессе он все же попытался оправдаться, ощутив поддержку тех политических деятелей и журналистов, с которыми ему часто приходилось встречаться и которых он так усердно "обхаживал". "Я был шокирован, ошеломлен этим арестом. Во всех обвинениях в мой адрес нет ни грамма правды", – заявил он на суде. Деньги, полученные за 20 лет сотрудничества (пять тысяч франков, что еще раз свидетельствовало о недостаточной щедрости советских спецслужб), встречи с советскими разведчиками, помеченные обычным крестиком в его записной книжке, и особенно свидетельские показания комиссара Раймона Нара из УОТ, который рассказал, каким образом в течение 20 лет работал этот "журналист-сдельщик" (а он назвал его именно так), полностью убедили судей в виновности Пате.

23 мая 1980 года он был приговорен к пяти годам тюремного заключения. Такое решение могло показаться слишком суровым для семидесятилетнего старика. На следующий день Национальное объединение профсоюзов журналистов (НОПЖ) выразило свое возмущение вынесенным приговором и выступило с протестом против любого указа, дающего суду право решать "в обстановке полнейшего произвола, что такое информация, и, прикрываясь государственными интересами, посылать человека в тюрьму только за его убеждения".

"Разве журналист или писатель, представляющий на суд широкой публики свои исследования и размышления, не является, вольно или невольно, в некотором роде "агентом влияния"?" – задавались вопросом год спустя 69 политических деятелей и журналистов в своей петиции, требовавшей досрочного, из-за преклонного возраста, освобождения своего коллеги.

Случай с Пате является уникальным. Он был единственным западным журналистом, уличенным в сотрудничестве с агентами КГБ. Его история упоминается всеми службами контрразведки в качестве типичного примера "агента влияния". Действовавший по прямым приказам советских разведчиков и оплаченный ими, хотя и довольно скудно, Пате никак не может быть назван обычным журналистом или писателем, использовавшим свой талант. Или же тогда в отличие от представителей других профессий надо признать за литераторами право быть подкупленными, писать на заказ и допустить, что "тайная пропаганда" является составной частью свободы информации. Когда редактор "Юманите" или "Минют" дает свою интерпретацию фактов, свое понимание событий, он использует тем самым не только неотъемлемое право на свободу выражения. Кроме того, он еще обращается к читателям, которые знают, как к этому следует отнестись. Но если журналист употребляет оказываемое ему доверие, свое влияние, авторитет для оказания "на незаконных основаниях" помощи какой-либо иностранной державе в достижении ею своих целей, то он уже будет являться "агентом влияния". И Пьер Шарль Пате относился именно к такой категории лиц.