КГБ во Франции

Во время ужина в посольстве супруги Дежан показали себя такими хлебосольными хозяевами дома, что Кротков, Мдивани и три "ласточки" чуть было не позабыли о своем задании. Испытывая самое искреннее удовлетворение от того, что они находятся среди русских людей, которых они считали своими самыми близкими друзьями, посол вместе со своей супругой показали гостям внутреннее убранство здания посольства, прекрасно обставленного старинной французской мебелью.

Спустя какое-то время Вера пригласила госпожу Дежан совершить небольшую поездку по стране. Кротков же тем временем позвонил послу. "Один старый друг моей семьи, грузинский художник Ладо Гудиашвили, организует свою выставку в Москве. В свое время он обучался во Франции и безумно полюбил вашу страну. Теперь это уже старый человек, и для него было бы очень важно, если бы вы смогли посетить его выставку в ближайшее воскресенье".

Посол согласился и приехал на выставку в черном посольском "шевроле", за рулем которого сидел водитель из КГБ. Там он присоединился к Кроткову и Лидии и с удовольствием принял предложение, чтобы она помогла ему в качестве переводчицы. Дежан высказал несколько хвалебных замечаний старому художнику, который в то время находился в немилости у властей, так как в его картинах, излишне романтичных, не хватало "социалистического реализма".

В тот момент, когда Дежан уже собирался было покинуть выставку, Лидия попросила его проводить ее до дома и пригласила выпить с ней по чашечке кофе.

На следующее утро Кротков позвонил Кунавину. "Посол проводил Лидию до ее дома".

Руководители КГБ совершенно не собирались использовать этот факт в качестве средства шантажа.

"Продолжайте укреплять отношения, но не будьте слишком назойливы", – приказал Кунавин. Лидия постаралась в точности исполнить это указание. Во время официальных приемов, на которых число членов группы Кроткова становилось все больше и больше, она стремилась выглядеть достаточно любезной и почтительной по отношению к послу.

В мае 1958 года заговор против посла принял неожиданный для КГБ оборот. Советские разведчики в Париже предупредили, что вскоре генерал де Голль должен снова вернуться к власти. Руководители КГБ предполагали, что в таком случае Дежан, продолжая оставаться одним из приближенных генерала, неминуемо должен получить важный государственный пост. "Эта операция всегда имела для нас важное значение, – говорил Кунавин Кроткову. – Теперь ее значимость увеличилась в десятки раз".

В июне, во время одного из вечеров в посольстве, на котором присутствовал и Кротков, Дежан провозгласил тост за генерала де Голля и новую великую эру, которую тот пророчил Франции.

Кротков считал, что КГБ в ближайшее время захлопнет ловушку с Дежаном. Каково же было его удивление, когда Кунавин ему объявил: "Мы должны вывести Лидию из игры".

"Что?" – воскликнул Кротков.

"Она в этом не виновата, ошибку совершили мы, – заметил спокойно Кунавин. – Для успеха нашей операции следовало, чтобы женщина была замужем. К несчастью, муж Лидии был довольно известен в Париже, и в посольстве, несомненно, есть люди, которые знают, что они разведены".

Он приказал Лидии предупредить Дежана, что она должна на некоторое время покинуть Москву, чтобы участвовать в съемках какого-то фильма. В качестве замены Грибанов решил остановить свой выбор на одной из актрис, которая в свое время уже представлялась послу: это была Лариса (Лора) Кронберг-Соболевская.

По легенде КГБ, она была замужем за геологом, который большую часть года проводил в экспедициях в Сибири. Грибанов посоветовал Лоре, чтобы та в своих разговорах с Дежаном представляла мужа чрезвычайно жестоким и патологически ревнивым человеком.

После "отъезда" Лидии Лора снова стала появляться на приемах, организованных Кротковым в честь французского посла. Отношения последнего с молодой женщиной стали более последовательными, чем те, которые у него были с Лидией.

Когда госпожа Дежан уехала на отдых в Европу, Грибанов решил воспользоваться случаем, чтобы завершить операцию, длившуюся к тому времени уже более двух лет.

Лоре было приказано прекратить дней на десять все контакты с послом. Грибанов же в это время вызвал в Москву одного татарина по имени Миша, который использовался КГБ в качестве профессионального убийцы, и отозвал Кунавина из отпуска.

Бьши организованы специальные посты наблюдения, а технари из КГБ установили специальную аппаратуру в квартире, примыкавшей к той, где было намечено проведение операции.

Грибанов собрал свою группу в одном из номеров гостиницы "Метрополь". В нее входили: Кунавин, Лора, Вера и еще несколько агентов КГБ. Расположившись за богато уставленным столом, он давал им последние инструкции. "Я хочу, чтобы вы его сломили, – сказал Грибанов Кунавину и Мише. – Сделайте так, чтобы он понастоящему почувствовал боль. Наведите на него ужас. Но Боже упаси вас оставить хоть малейший след на его лице. Я вас засажу тогда в тюрьму".