KGBT+ (КГБТ+)

За одну минуту Люсик сделал из потенциальной пиар-катастрофы шикарную гуманистическую презентацию. Мало того, после этого случая я вышел на новую аудиторию: за день утроились мои продажи в религиозном сегменте.

Хронометраж моих действий был отмерен безошибочно. Ни одной секунды не пропало зря. Я спросил себя — смог бы я действовать в подобной ситуации так же четко? Ответ был неутешительным.

С тех пор, конечно, я сильно поумнел.

Мема 11

Вбойщик!

В любой двусмысленной ситуации думай прежде всего о ее медийном эхе. Тебя постоянно снимают. Сыграй свою роль так, чтобы тебе не смогли пришить ничего, кроме беспредельного гуманизма, любви и сострадания к людям. Отыграв, не мешкай — садись на телегу и сваливай.

Не давай этим сукам сделать плохую картинку. И, конечно, не называй их суками вслух.

Все и так знают.

Не знаю, какой чин был у Люсика в корпоративной или сердобольской спецслужбе, но в качестве пиар-менеджера он был богом.

Впрочем, некоторые из своих битв Люсефёдор проиграл. И об этом надо рассказать отдельно.

* * *

Одним из самых денежных проектов Люсика в те дни был вет-вбойщик CMSF. Тогда это расшифровывалось как «come at my smiling face»[7].

Мокровбойщики, или просто мокрогоны — это своего рода крэперы от вбойки, смазливые перформеры, берущие публику в свои эротические опыты.

Как CMSF попал в мокрую вбойку, мне не понятно до сих пор, потому что рожей он чистый неандерталец. Вот прямо как на картинках из учебников — наверно, в его DNA сохранилась особо увесистая часть генетического кросс-наследства. Кончить на такую рожу, особенно улыбающуюся, сумеет не всякий мазохист. Может быть, кстати, причина успеха CMSF в этом и состояла. Кто его знает, чего народу хочется на самом деле, особенно фемам. Поскольку сам эротический опыт у млекопитающих примерно одинаков, все дело в том, как обустроить процедуру. Коммерческий мокровбой — это чаще всего изощренная мастурбация, которую кумир щедро (но не бесплатно) шэрит со своими свидетелями, желающими узнать, что такое звездный оргазм изнутри (ага, понятно, можно успокоиться, постирать бельишко и спокойно идти на службу).

Сердоболы в то время закручивали идеологические гайки, и прогибаться на два фронта приходилось даже мокрогонам. Следовало проявлять крепкий духовитый патриотизм, но и про карму надо было помнить — «Открытый Мозг» никуда не уезжал. И, конечно, даже в этих условиях каждый старался сделать что-то творчески состоятельное, ибо искусство — это не что и почему, а как и за сколько. В карбоне человечество стремилось в будущее и синонимом прорыва было понятие «авангард». Наша эпоха дожевывает остатки прежних смыслов, и вершина творческого достижения для нас — это «арьергард». То есть художественная ситуация, где нам удается встать в уровень хотя бы с поздним карбоном. Естественно, все ориентируются на свет угасших звезд, еще летящий сквозь нашу культурку.

CMSF решил пойти этим трудным путем и аккурат к началу нового учебного года сделал мокрую вбойку по Шарабан-Мухлюеву. Вбойка, что самое интересное, вышла реально крутая, и словосочетание «бесспорный арьергард» было повторено критиками не раз и не два.

CMSF прочесал воспоминания классика и нашел довольно жуткое описание того, как занимались мастурбацией в советской школе.

Сетевого порно тогда не было, за картинки сажали, и вся визуальная среда, окружавшая советского подростка, была тщательнейшим образом прополота на предмет малейшей сексуальной откровенности. Поэтому советские школьники дрочили на… советскую же литературу.

Шарабан-Мухлюев приводит в своих воспоминаниях конкретный пример того, как это происходило. Вот отрывок из романа «Рожденные Бурей» писателя Островского, служивший прекарбоновым школьникам вместо фотки:

Она отстраняла его:

— Оставь меня!

Но близость ее полуобнаженного тела уже опьянила его. Он легко отвел ее руки и силой овладел ею… Повернувшись к ней спиной, он сразу же заснул.

Советские школьники юзали этот отрывок, многократно читая его во время процедуры, причем саму книгу вполне можно было держать на парте.

CMSF попытался воспроизвести в своей вбойке этот древний рецепт. И, как ни странно, получилось.

Вышло свежо и элегантно — подобного прежде не испытывал даже самый изощренный эротоман.

CMSF очень хорошо поднял на этой мокрухе, но оттянул у Афифы много клиентов (на сетевых чартах хорошо видны были провалы в ее трафике), и та нанесла удар ниже пояса.

Ее юридическая группа засекла в тексте это «силой», копнула оригинал — и вывалила на общее обозрение следующий абзац:

Униженная, она плакала. Самое горькое было в том, что она чувствовала себя безвольной, способной ответить на это грубое насилие лишь слезами.