Х 2 (СИ)

— Белые останутся, — раздался его тихий голос из-за железных куч. — Я просто уйду с ними.

— И нафиг ты им нужен? Сектор обнулен и будет зачищен. Я буду мертв, Джаггернаут им подчиняется.

— Что-то не похоже, — рассмеялся инквизитор.

— Его с поводка спустили. Как и тебя. Но он хотя бы экспериментальный образец, на котором можно опыты ставить. А ты просто психопат, опасный для общества.

— Благодарю, Восьмой. Я предупреждал, что однажды тебе перережут глотку за твой поганый язык, помнишь? Я имел ввиду себя. И сегодня я наконец это сделаю.

— А что дальше, Теннеси? Их всех тоже убьешь? А когда эфир закончится, что будешь делать?

— Ты хочешь мне что-то предложить, восьмерка?

— Я знаю, как можно добывать эфир. Сам понимаешь, он и мне нужен. Мы могли бы объединиться и уйти в пустоши вместе?

— В пустошах скучно, восьмерка, там только Иные, да мутировавшее зверье. Они не боятся, когда умирают. Никакого удовольствия.

Контейнер, в котором я прятался, рассекло вдоль одним красным лучом. Но меня внутри уже не было. Судя по звуку, Теннеси все это время перемещался, выходя на позицию, чтобы мое укрытие было целиком в его видимости.

Атака была хорошей, но предсказуемой. Как и позиция инквизитора. Я вышел из-за соседнего остова старого автомобиля и дал залп из Феи прямо в бочину старика. Ближе подобраться не мог, но и такого расстояния хватило, чтобы тварь просто снесло.

Переключился на винтовку и трижды пальнул вдогонку. Может быть первый выстрел и достиг цели, но от остальных инквизитор увернулся прыжком.

— Какая живучая тварь.

Особых повреждений на теле Теннеси я не заметил, но тут столько огня и эфира, что не разберешь. Хотел было погнаться и добить ублюдка, как меня снесло мощным ударом и впечатало в небольшой холм металлолома, который я пробил насквозь.

Джаггернаут научился сначала бить, а уже потом реветь во всю глотку? Быстро он соображает.

С трудом поднявшись на ноги, вырвал стальной прут, что чуть не добрался до печени, но застрял среди наростов брони. Будем честны, печень — не самое сильное мое место. Надо беречь.

Подобрал Фею и постарался сфокусировать взгляд. Все плыло и интерфейс наномашин услужливо принялся подсвечивать важные объекты. Тряхнуло меня знатно, потому атаку я почти прозевал.

Пока Теннеси зализывал раны посреди помойки, биомод успел взять разгон. Я развернулся, услышал, как хрустнули мои бедные кости и вскинул Фею. Маневр уклонения провести вряд ли удастся, потому я просто подпустил тварь ближе, дав заряд картечи ему прямо в рожу.

На таком расстоянии, практически в упор, выстрел превратил башку твари в облако кровавой пыли, не оставив тому и шанса. Но это в моем воображении, разумеется.

В реальности же Фея жалобно пискнула, сигнализируя об опустевшей эфирной батарее, а меня оторвало от земли, словно пушинку. Свободный полет был коротким и окончился сотрясающим ударом о что-то твердое.

Меня впечатало в стену в паре метров над уровнем мусора. Я не чувствовал ничего. Не было боли, судорог, головокружения. Я не чувствовал своего тела. Возможно сломал позвоночник.

Интерфейс мигал красными сообщениями, автоматическим подключением всевозможных режимов экстренного выживания. Программы наномашин отматывались на всю катушку, пытаясь спасти носителя, а носитель тем временем безвольным мешком упал в гору мусора.

Всегда знал, что здесь мне и место. Что я закончу свой путь на сраной свалке, погребенный говном и отбросами. И даже черный мешок — роскошь для такого как я. Вот и вычеркнули мы его из уравнения.

— Паршиво, — отхлебнул из фляги Восьмерка. — А ведь почти получилось. Надо было вчера валить, а не лезть в центр.

— Этот ковбой все равно бы нас сдал, — возразил Черный. — А так хоть повеселились напоследок.

— Слышь, могучий и ужасный дьявол. Черный так и не увидел бабочек, а ты уже помираешь. Встань и иди сражаться.

— Это так не работает, — с грустью прорычал Черный. — Так только в сказках бывает.

— О, а ты говоришь не работает.

Мое тело само оторвалось от земли и приняло вертикальное положение. Пара мгновений и мои стопы отрываются от земли.

— Он умеет летать, — восхищенно воскликнул Восьмерка.

— И ссать против ветра.

Хотел бы я обложить ласковым этих дебилов, да сил не было. Потому я просто смотрел в рожу биомода, что поднял меня в воздух одной рукой. Вторая сложилась в кувалду и врезалась мне в грудь.

Наросты разлетелись в стороны, обнажая тело. Защиты уже не хватало, чтобы затянуть дыры в броне. Я не мог понять, то ли я перестал чувствовать боль, то ли болело настолько сильно, что я не могу различить что именно.

Скорей всего что-то не так с нервными окончаниями. Либо повреждены, либо отключены наномашинами. Но это уже не важно.