Х 2 (СИ)

Грудь разрывало от боли. Что-то разъедало меня изнутри, пожирая легкие, желудок и пищевод. Что-то большое, горячее и объемное. Оно собралось в шар внутри меня, готовясь взорваться.

Маска разошлась кривым разрезом клыков, огненный ком поднялся выше, мне было нечем дышать, сознание помутилось от боли, но я должен вытерпеть. И когда шар комом подступил к горлу, я не выдержал.

Это был рев моей боли, убивающей и разрывающей изнутри. Но вместе с ним из моего рта вышел густой поток жидкого эфира. Я раскрыл свою пасть и выдохнул скрученные жгуты пламени прямо в рожу Джаггернаута.

Жидкая алая субстанция, частично состоящая из моей собственной крови, обдала рожу биомода, вцепилась в него, растекаясь по телу, охватывая тварь сверху до низу.

Он ревел еще громче, чем я. Мы оба рычали от боли, но моя сходила на нет, а его только разгоралась.

Я упал на колени, а Джаггернаут схватился лапами за голову, пытаясь сбить пламя. И его руки тоже загорелись, причем куда ярче. Он принялся махать ими во все стороны, поливая все вокруг алым пламенем и я наконец понял, что происходит.

Наномашины послушно отрубили все болевые рецепторы, дышать получалось с трудом и через раз. Воздух с хрипом втягивался в обожжённые легкие и не хотел насыщать тело кислородом. Наномашины принялись помогать, восстанавливая и залечивая раны.

Но они могут не успеть или их может не хватить. Неограниченные никакими программными запретами, имея в своем распоряжении огромные запасы материала, они все равно не были всесильными, к тому же часть из них помогают мне до сих пор двигаться.

Если лечь и поспать пару деньков, не нагружая организм еще больше, все прошло бы куда проще. Но когда у бедной уставшей восьмерки было время спокойно отдохнуть?

Я проковылял прямо к орущему от боли Джаггернауту. Сил почти не осталось, так что второго шанса не будет. У меня нет права на ошибку, один удар и все.

Я сложил ладонь в подобие клинка. Перчатка равномерно расползлась по руке, а вместо нее на кончиках пальцев появились острые когти. Один точный удар в сочленение на груди, примерно в том месте, где у человека было бы сердце.

Моя ладонь с трудом, но все же пробивает наросты, биомод дергается, но я напираю, погружая руку глубже в тело врага. Пришлось засунуть практически по самое запястье, прежде чем когти не уперлись в сплошную преграду срощенных ребер.

И тогда я надавил изо всех сил, одновременно истончая и удлиняя когти. Раз у Теннеси такое получилось, то и у меня должно сработать. Я прошил ребра, биомод ревел и брыкался. Я болтался тряпичной куклой на его груди, вцепившись всеми наростами и стараясь не упасть.

Кровь и эфир. Вот тот коктейль, что мне нужен. И я почувствовал как мою руку обожгло. Сначала изнутри, а затем и снаружи, когда пылающая смесь вырвалась из моего тела и перетекла в организм биомода.

Тогда я вырвал руку, оставив в туше врага большую часть броневых пластин, впрочем их-то у меня еще дофига.

Отскочив подальше, принялся пятиться, глядя на бьющегося в агонии монстра, сгораемого изнутри.

— Мы с тобой оба дефектные, — усмехнулся я. — Тогда еще не умели стабилизировать эфир, когда нас клепали.

Я хотел быстро разорвать дистанцию, но со стороны это больше походило на поползновения хромой улитки.

Зрелище горящего изнутри биомода завораживало. Он словно сиял и светился, но я понимал насколько ему сейчас больно, сам только что прошел через подобное. Только вот у этой твари не было внутри умных наномашин, способных локализовать пожар.

— По нашим венам течет напалм, — с гордостью пророкотал Черный.

— А я думал, что про ходячую ядерную бомбу, это была просто шутка, — произнес Восьмерка.

— Как и про бога, — ответил Черный серьезно.

— Да что ты такое, ублюдок? — раздался голос Теннеси.

Я обернулся и наконец увидел израненного инквизитора. Вся его одежда была заляпана кровью, но он все еще стоял на ногах. Похвально для обычного человека, пусть и начиненного кибернетикой под завязку.

С тихим хлопком и шипением биомод за моей спиной воспылал алыми отблесками. Вся свалка засияла багровым. За исключением инквизитора, что целиком стоял в моей тени.

— Я просто тварь, что отказывается умирать, — пожал я плечами.

Тело слушалось с трудом. Болевые ощущения отключены, но слова давались мне с трудом. Звуки, выходящие из обожженной гортани выходили какими-то хриплыми и неестественными. Я двинулся к инквизитору, стараясь не делать резких движений.

Наверняка я все еще способен сражаться, но чем больше у наномашин будет времени, тем легче пройдет процесс регенерации. Хотя, вполне возможно, я слишком переоценил свои силы. И на самом деле я сейчас не восстанавливаюсь, а просто оттягиваю неизбежное.

Тогда надо успеть завершить дело. Звуки битвы позади стали тише и смещаются все ближе ко мне. Восьмерки идут к стене, но скорее их просто зажимают в угол. Пулеметы давно молчат, а солдат сверху я не видел. Возможно мешает дым пожаров, но в любом случае еще ничего не кончено.