Х-ассенизаторы: Ответный плевок

Впрочем, японца такой демарш робота не смутил, и он все-таки добрался до панели. Отключив питание центрального процессора, Харакири безжалостно вырвал из пазов материнскую плату. Несколько секунд японец грустно Смотрел на взбесившееся творение собственных рук, а затем вытащил процессор и собрался бросить его на пол, но вдруг в его кармане запищал Тубик – любимый тамагочи компьютерного гения. Японец улыбнулся.

– Господин Харакири, вас майор по рации вызывает, – заглянув в грузовой отсек, проговорил пилот, дыхнув на компьютерщика перегаром. – Будете говорить или сказать, что вы полчаса назад с парашютом из самолета выбросились?

– Конечно, поговорю, пилот-сан, – вежливо ответил японец и взял из рук летчика наушники с микрофоном. – Слушаю вас, Раимов-сан.

– Что вы там возитесь, господин Харакири? – недовольным голосом поинтересовался майор. – Какие-нибудь проблемы? Бойцов на помощь послать?

– Спасибо, не надо, – отказался японец. – Танк уже отключен. Я забрал материнскую плату и снова настрою ее так, как была она первоначально задумана.

– Хорошо. Микропроцессор принесите мне, – приказал Раимов.

– А я его уже каблуком раздавил, – растерянно ответил Хиро, покосившись на пилота. Тот пожал плечами. Дескать, а я тут при чем? Я ничего не видел.

– Так принесите мне сюда обломки! – рявкнул майор. – И побыстрее, пожалуйста.

– Через минуту буду, – ответил Харакири и, отдав наушники летчику, помчался обратно в бункер.

Однако, увидев, что пилот скрылся в своей кабине, остановился и достал тамагочи из кармана. Трижды поцеловав электронную зверушку, японец вскрыл корпус, достал изнутри плату и, выдрав микросхему, безжалостно раздавил ее каблуком лакированного ботинка. Довольно улыбнувшись, японец спрятал в карман растерзанного Тубика и процессор от материнской платы отключенного танка. Лишь затем, подобрав с трапа самолета раздавленную микросхему и сжав ее в кулаке, Харакири помчался в штаб.

Раимов, осмотрев бренные останки главной микросхемы Тубика, поблагодарил японца и разрешил ему уйти. Бойцов майор также отправил отдыхать, заставив предварительно выгрузить из самолета арестованных пришельцев, а сам сел за стол писать в Центр рапорт о последних событиях на базе. Однако, как Раимов ни старался, в отчете командованию выходило, что есть среди “икс-ассенизаторов” один круглый идиот, подлежащий списанию. И этот пресловутый идиот – он сам!

В пятый или шестой раз переписывая рапорт, Раимов просто взвыл. Да и как тут не взвыть, когда приходится писать: “Я себе ответил… то есть не себе, а танку, который говорил, какя… то есть не какя, а как майор Раимов, который и есть я, но говорил я не с собой. Потому что я был не я, а запрограммированный Хиро Харакири танк. Но так как я не знал, что я – это не я, я думал, что это диверсия. То есть не я – диверсия, а диверсия в отношении меня, который говорил сам с собой…” Ну и так далее. Остальную часть доклада можно не цитировать.

В общем, дела с написанием рапорта начальству у майора не ладились, и он потихоньку начал приходить в ярость. Раимову жутко хотелось кого-нибудь убить. А поскольку подходящую жертву майор придумать никак не мог, то его мысли понемножку стали сдвигаться в направлении суицида. И ни один психиатр не решился бы предположить, чем все это закончится, если бы в критический момент на столе Раимова не зазвонил красный телефон. Тот самый, который обеспечивал связь с Центром. Решив, что сейчас самый подходящий момент для прошения об отставке, майор молниеносно, пока еще не передумал, схватил трубку и бодро отрапортовал:

– Майор Раимов на проводе, товарищ генерал. Причем если вы меня немедленно куда-нибудь не переведете, то майор Раимов будет на проводе в буквальном смысле этого выражения. Где-нибудь в метре от пола…

То, что услышал Раимов после этого заявления, тоже осталось неизвестным. Однако, постояв минут пять по стойке “смирно” с телефоном у левого уха и правой рукой у козырька, майор постепенно успокоился. А когда его собеседник вволю наговорился по поводу проводов в целом, и Раимова в частности, и все-таки объяснил, зачем он на базу позвонил, майор уже выглядел, как вполне приличный офицер. Даже звездочки на погонах трястись перестали.

– Есть, товарищ генерал. Задача ясна! Немедленно приступаю к выполнению, – и, повесив трубку, Раимов бодренько завопил в микрофон, оглушая децибелами всю базу: – “Икс-ассенизаторы”, боевая тревога! Готовность номер один. Всем бойцам через тридцать секунд быть в оружейной комнате!

– Так мы ж оттуда и не выходили еще! Только что с разгрузки пришли, – раздался в динамиках возмущенный голос Пацука. – Товарищ майор, скажите, что вы пошутили. Иначе я вместе с вами с ума сойду. Как вы думаете, вам со мной в одной палате понравится?

– Р-р-разговорчики! – рявкнул Раимов и посмотрел на мониторы. Бойцы действительно были в оружейной комнате. Причем никто, кроме Пацука, даже бронежилеты снять не успел.