Х-безумие

Самое страшное для родителей узнать о смерти их детей. Самая большая несправедливость – хоронить тех, кому еще жить и жить, но жизнь которых оборвала рука убийцы.

Через несколько минут отец похлопал жену по плечу, словно маленького ребенка, которого нужно успокоить.

– Алевтина, Алевтина, следователю нужно задать свои вопросы, чтобы найти убийцу.

Голдин коротко кивнул. Не отпуская жену, хозяин направился в ближайшую комнату – зал, жестом предлагая следователю последовать за ними.

Убедившись, что дверь закрыта (по привычке – и от воров, и от лишних ушей), Голдин разулся и прошел в гостиную.

***

В комнате было уютно. Здесь сохранилась мебель-«стенка», модная в советские годы, «дутые» диван и кресла – писк моды 90-ых, мягкий коричневый ковер и портьеры в тон ему. Над диваном фотографии в больших рамках. В центре портрет счастливой Ксюши.

– Меня зовут Голдин Сергей Александрович, я старший следователь.

– Савелий Матвеевич. И Алевтина Васильевна.

Никто не стал добавлять, что «очень приятно».

– У Ксении были враги?

– Что вы, какие враги! Она же такой солнечный человечек…

– И никаких вечеринок, веселой студенческой жизни?

– У дочки на первом месте учеба, а не гулянки. Сколько раз была на дискотеках – можно по пальцам пересчитать.

– Может, что-то изменилось в ее поведении?

Отец задумался. Голдин понял, что попал в точку.

– Вроде все как прежде. Взрослеть, конечно, начала. Хотела своего личного пространства, больше свободы.

– В чем это выражалось?

– К примеру, просила стучать, прежде чем войти. Прежде такого не было. Хотя прежде она и младше была. По телефону если кто-то звонил, то уходила в свою комнату. Пароль поставила, чтобы мы не смотрели ее звонки и переписки.

– То есть появились какие-то секреты, – констатировал следователь.

– Я думаю, это возраст такой. Подростком Ксюша была спокойным. Ну фыркнет пару раз, глаза закатит. Но ничего такого серьезного. Ни алкоголя, ни сигарет, ни наркотиков, что пробовали ее сверстники.

– Вы думаете, что сейчас она могла начать?

– Нет, – тут же ответил отец. Подумал и повторил: – Нет. Мы бы и запах почувствовали, и поведение от наркотиков другое.

– Бывало, что дома не ночевала?

– Бывало, но нечасто. Мы, конечно, переживали: где она, с кем посреди ночи? Все родители, наверное, так изводят себя. Детям этого не понять, пока они сами не займут наши места. Знаю, что периодически ночевала у подруги, ездили к ней на дачу.

– Испуганной, настороженной не была?

– Скорее стала более задумчивой. Но она сейчас готовит научную статью. А в этой математике сам черт ногу сломит. У них если обнаружится хоть маленькая неточность – заклюют, несмотря на возраст. Я думаю, что дело в этом.

– Вчера Ксения как провела день?

– Она еще утром отправилась в библиотеку, потом хотела прогуляться. Вечером отправила sms: «Не теряйте и подмигивающий смайлик». Я потом пытался до нее дозвониться, но телефон был выключен.

– Такое сообщение было характерно для Ксении?

Отец подумал:

– Она бы еще кучу цифр дописала и «извиняшек». Современный сленг – наверное, знаете. А здесь только два слова… Вы думаете, что писал убийца?

– Не исключено. Скажите, в чем дочь была одета?

– Курточке с капюшоном, свитере белом, джинсах. С рюкзачком синим. А что? Она была без одежды?

– В одежде и, судя по всему, всей. Но рюкзачок пропал. Мне нужен ее номер и номер подруги, у которой она ночевала. И еще фотографии – Ксении и сумки. Посмотрите, наверняка есть.

Отец осторожно освободился от объятий жены. Та осталась сидеть, обхватив себя руками, уставившись в какую-то точку на ковре. Глава семейства направился в соседнюю комнату, дочери. У порога остановился, взял ручку. Пытаясь осознать, что хозяйка комнаты больше не вернется. Не бросит на кровать свой рюкзачок и не плюхнется рядом, разбросав по подушке рыжие кудряшки.

Савелий Матвеевич зашел в комнату – тихо, словно боясь кого-то разбудить. Голдин осмотрелся. Типичная комната для девушки-студентки. Заправленная зеленым покрывалом полутораспалка в углу, зеленые шторки. Два шкафа. Один явно для одежды, второй полон книг. Голдин прошелся по корешкам – немного классики, пара женских романов и детективов. Большую часть занимала профессиональная литература.

На столе стопка толстых тетрадей, хаотично вставленные в карандашницу ручки, линейки, карандаши, циркули. В центре находился закрытый ноутбук. Голдин отметил, что у компьютера пароля не было, хотя на телефон она зачем-то его установила.

– Это я попросил не ставить пароль, – на мысленный вопрос следователя ответил отец: – Мы с матерью любим посмотреть фильмы через Интернет. Жена дома уже несколько лет сидит. В прошлый кризис сократили, найти другую не смогла. Опыт есть, но за сорок сложнее найти работу. Потом как-то привыкла быть дома. Я пенсионер по выслуге, продолжаю подрабатывать, пока есть силы и здоровье.

Савелий Матвеевич нашел папку с фотографиями и начал их листать.

Все медленнее и медленнее. До него только начало доходить, что его дочки – красавицы и умницы – больше нет. На память остались только эти фотографии.