Хааг и наследие Владыки

Когда начало темнеть, мы с Лией выдвинулись к лагерю церковников. Он располагался недалеко от деревни авантюристов, немного в стороне от горы. Оставив кевлара с вещами и большим запасом воды, наколдованным мною с помощью магии в пещере, мы прошли до нужного места вдоль склона и уже там спустились к подножию. Отсюда до лагеря было примерно полкилометра, так как вечерние сумерки уже давно сменились ночью, пройти их незамеченными труда не составило. Спрятавшись в зарослях кустарника у северной границы лагеря, мы дождались пока бодрствовать останутся только патрули. За это время удалось узнать, что их было всего два. Да еще плюс часовые с северного и южного входов. Несмотря на случившуюся трагедию, эти святоши были на редкость беспечными. Незаметно подкравшись к явно уже клюющим носом часовым, я убил их метательными ножами, попав обоим паладинам точно в лицо. После этого настала очередь патруля. Это было еще легче, потому как факелы горели только возле входов. Не знаю, чем это было обусловлено, я бы в целях безопасности приказал установить их по всему периметру лагеря, вдоль двухметрового забора. Подкравшись к патрульным со спины, я двумя ударами лишил их обоих головы. После этого та же участь постигла и часовых на южном входе, а после и второй патруль. На все эти шпионские действия у меня ушло около двадцати минут. Я специально дождался, пока все они сменятся, чтобы не дать церковникам ни единого шанса на раскрытие нашего плана. Лия все это время ждала в кустах у северного входа.

Еще раз, осмотрев для верности южную оконечность лагеря и не заметив там никакого движения, я ворвался внутрь. Пора уже и пошуметь. Сосредоточившись, я создал с помощью магии струю огня и стал ей поджигать все находившиеся в радиусе поражения шатры. Не прошло и десяти секунд, как первые крики боли разорвали тишину ночи. Вскоре из шатров стали выбегать полуголые напуганные люди и светлые эльфы. В это же время с другого конца лагеря послышались такие же крики, к ним добавился пятиметровый огненный вихрь, сжигающий все на своем пути. Ага, значит, и Лия тоже вступила в игру. Решив больше не тратить маны, я выхватил свой меч и стал убивать всех подряд. Со стороны это действительно наверно смотрелось как ад. Выбегающие из горящих шатров в надежде на спасение мужчины и женщины погибали от моих рук один за другим. Увидев это, несколько паладинов успевших спасти из огня свое оружие, постарались вступить в бой, и тут же были сожжены дотла вихрем Лии. Главная дорога, проходящая через весь лагерь с севера на юг, была просто завалена обгоревшими и изрубленными трупами. Видя, как моя последовательница сжигает очередную группу женщин, я испытывал удовлетворение, ведь если бы у них был шанс, они бы поступили с нами точно так же. Сейчас перед моими глазами стоял не лагерь церковников, а деревни народа огня. Я представлял, как отряды паладинов убивают местных аборигенов, а священники отлавливают убегающих, чтобы уже вскоре распять их на символе своей веры.

– Пощады. – Кричит какой–то юноша, закрывая голову руками. На вид ему лет пятнадцать.

Но на его месте вместо человека я вижу лишь тварь, повинную в гибели огромного количества ни в чем неповинных разумных.

– Око за око. – С этими словами мой меч протыкает его грудь.

В этом мире нет слова справедливость, оно лишь оправдание для власть имущих. Сострадание, забота, любовь к ближним, все это давно исчезло в пламени войны. Здесь и сейчас есть лишь враги, после смерти которых, мир может стать чуточку чище. Бросив взгляд налево, я замечаю, как с тыльной стороны одного из еще неподожженных шатров центральной части лагеря открывается проход, из которого выходит одетый в золотую рясу священник в окружении четырех паладинов. Помогая себе магией ветра, я высоко подпрыгиваю, и приземляюсь прямо в центре этой группы, сбивая с ног самого святого отца и одного из его охранников. Мой меч тут же входит в бок стоящего рядом паладина, прямо в сочленение доспехов. Дальше, прикрываясь телом уже убитого, я наполняю свой меч магией и бью по шее второго. Вместо того чтобы срубить голову врага, меч застревает в шейной защите доспехов. Плохо, защитники видать элита, зря я не обратил особого внимания на их доспехи, сделаны то они явно с добавлением мифрила. Но в ближнем бою это им уже не поможет. Я–то знаю все слабости их доспехов. Вскинув руку, я чувствую, как в мою кисть удобно ложиться рукоять метательного ножа. Пропустив под собой рубящий горизонтальный выпад единственного находящегося еще на ногах паладина, я делаю шаг вперед и точным движением вонзаю лезвие ему прямо в дыру для глаз на шлеме. Второй нож тем же образом находит лицо пытающегося встать охранника, которого я сбил в начале боя. Священник, видя эту картину, пытается под шумок уползти обратно в шатер и получает от меня сильный пинок под ребра.

– Куда же вы святой отец? – Говорю ему и, схватив за шкирку, тащу на главную улицу.