Хабаров. Амурский землепроходец

   — Какая ещё мысль? — пытливо спросил его Ерофей.

   — А не пригодна ли здешняя землица для выращивания ржи, овса, ячменя, гороха? Зерно, что здесь вырастить, обходилось бы покупателю намного дешевле, чем продукты, привезённые издалека. И землевладелец был бы не внакладе.

   — Серьёзный вопрос задаёшь, Никифор. Подумать надо. Присмотреться к здешней землице, постичь её. А коли она способна дать хороший урожай, нам от того великая выгода.

После совещания всей артелью решили спуститься по Лене до впадения в неё первого значительного притока Киренги. Там и решили разместиться, срубили невдалеке от русла Лены избушку. Приближалась суровая сибирская зима. Можно было отправляться на зимний лов пушного зверя.

7. Пушной промысел на Лене

В течение нескольких лет Ерофей Павлович Хабаров и его артель занимались охотничьим промыслом в местах на верхней Лене и её притоках. За это время сменили несколько стоянок. Перебираясь на новое место, рубили избу с амбарами и баней. За эти несколько лет ватага выросла почти вдвое. К Хабарову и его прежним спутникам присоединились новые покрученики, увидевшие преимущества коллективной охоты. Сам Ерофей Павлович признавался всеми руководителем ватаги, или «передовщиком».

Охотничий сезон обычно охватывал позднюю осень и зимний период, а заканчивался в марте. К весне качество соболиного меха ухудшалось. Весной ватага начинала готовиться к новому сезону, выбирала новые охотничьи угодья, строила новое зимовье, занималась всякими хозяйственными делами, чинила одежду и обувь, плела сети. Охотились на сохатых, медведя и всякую съедобную дичь, заготовляли мясо и рыбу впрок. Мясо вялили и солили, рыбу сушили.

Бывало, сам Ерофей Павлович покидал на непродолжительное время ватагу и отправлялся в Усть-Кут либо в Илимск, чтобы пополнить припасы снаряжения, обновить орудия лова. В его отсутствие во главе ватаги становился брат Никифор.

Промысловики общались с якутами-саха. Их селения располагались по берегам Лены и её притокам. У Саха русские переселенцы приобретали молоко, творог, говядину. С саха завязывались дружелюбные отношения. А двое из промысловиков хабаровской ватаги увлеклись молодыми якутками и приложили усилия, чтобы жениться на них. Ерофей Павлович не возражал против такой женитьбы, только произнёс назидательно:

   — Басурманки же они, язычницы. Пусть сперва обратятся в нашу Христову веру. И тогда идите под венец.

Хабаров разузнал, что в селение Усть-Кут должен приехать священник из Илимска. Его поджидали многие казаки и промышленники, вознамерившиеся жениться на девушках саха или тунгусках. Ерофей Павлович отправил обоих женихов с невестами в Усть-Кут с добрыми напутствиями.

В крещении обе невесты получили христианские имена: одна стала Евдокией, другая — Еленой. После венчания был устроен в якутском селении свадебный пир с участием всей ватаги и многочисленной якутской родни.

Новичков Ерофей Павлович и наиболее опытные ватажники обучали искусству соболиного лова. Наставник вытаскивал кулёму. Так называлась ловушка на соболя. В ней крепилась приманка — кусок мяса или рыбы. Зверёк, привлечённый приманкой, попадал в ловушку и оказывался защемлённым деревянной планкой. Тренировались охотники и в ловле соболя с помощью большой сети. Обученные собаки-лайки загоняли зверька в сеть. Сам Хабаров занимался с охотниками стрельбой из лука.

   — Охотник должен иметь твёрдую руку и обладать острым зрением, чтоб попасть белке в глаз и не повредить шкурки, — наставлял он.

На деревьях были развешаны разные предметы, на которых крохотным кружочком было обозначено место, куда надо было попасть из лука. Охотники стреляли помногу раз, пока выпущенные ими стрелы наконец не начинали поражать цель, но и после этого занятия повторялись изо дня в день.

Позднее исследователь пушного промысла определил, что для такого уезда Сибири, как Якутский, в обычный год добыча одного охотника могла составить до 60, а в наиболее благоприятный для промысла год — до 260 шкурок. Одна шкурка лучшего соболя, про которую говорили «мех живого соболя по земле волочится», оценивалась даже в Сибири в 20-30 рублей, московская оценка была ещё выше. Однако обычная стоимость соболя в Якутии во время промысловой деятельности Хабарова составляла один-два рубля. Доход рядового охотника, подряжавшегося в артель, лишь в полтора-два раза превышал его затраты на промысел. Доходы организаторов артелей — передовщиков, которым рядовые охотники отдавали половину или две трети добычи, были выше примерно в 2-3 раза.

На пятый год пребывания на Лене Ерофей Хабаров поделился своими мыслями с братом Никифором и племянником Артемием.

   — Узрели, мои дорогие, дела наши идут неплохо. Богатеем помаленьку. Можно долг вернуть сполна купцу Кожухову.