Хадамаха, Брат Медведя

– Я спасаю Сивир, – отчеканил Советник, и губы его сжались в полосу, неумолимую, как лезвие клинка. – Неужели вы сами не видите, что проклятые ведьмы все губят? Постоянные поборы, бесконечные интриги! – ровный тон Советника исчез – он подался вперед, слова слетали с губ толчками, словно он долго, невыносимо долго мечтал сказать все это и вот наконец заговорил. Глаза его метались между Донгаром и Хакмаром – глядел он только на Черных. – Власть жриц беспредельна, но они все равно душат все сильное, все свободное – торговля только через них, учеба только по их указке! А когда люди Сивира – да вот хоть те же южане – придумывают что-то новое, полезное… Является такая голубоволосая… – Советник дернул уголком рта, будто удержал грубое слово, – …губки скривит и цедит: «Это не угодно Храму!»

– Правда, – невольно кивая, прошептал Хакмар.

– Целые Ночи селения без защиты от злых авахи, я уж не говорю про болезни, только потому, что жрицы безжалостно истребили противившихся их власти Черных!

– Правда, однако, – тягостно вздохнул Донгар.

– Даже в каменный мяч выигрывает всегда команда Храма. Игрок, который хочет прославиться, должен играть за Храм – нравится это ему или нет, – взгляд Советника мельком скользнул по Хадамахе, и он улыбнулся возвышающемуся над мальчишкой Богдапки: – Верно, старейший?

Кремень-старик лишь шумно вздохнул.

Лицо Советника пылало настоящим жаром, будто толика Алого огня горела внутри него.

– И мы все это терпим – просто потому, что Сивир не может без Огня, а Голубой огонь послушен только голубоволосым ведьмам! Ну так я нашел для Сивира Огонь, который не подчиняется их треклятому Храму! – И он поднялся, простирая руку над вскрытым, как океанская раковина, Нижним миром и мерцающим далеко-далеко внизу рубином Огненного озера. Мерцание Алых светильников окутало его фигуру колючими красными лучиками, а разросшаяся до невиданных размеров тень накрыла ребят, котлован под обрывом, трубу и снующих по черным щупальцам тварей.

– Хоть еще один памятник изо льда ваяй! – издевательски прохрипела жрица Кыыс разбитым ртом. – Это ведь ты чэк-най остановила? – она с трудом повернула голову к Аякчан. – Убей его, убей скорее, не бойся, ему Алый огонь тоже не подчиняется! – в голосе Кыыс звучала страстная надежда.

– Да что она может! – жрица-толстуха, до этого тихая, как мышка в норке, вдруг вскинулась, точно слова Кыыс поразили ее в самое сердце. – Какой чэк-най? Школьница она храмовая, недоучка, она никто, слышите, она…

Советник недовольно поморщился – и толстуха заткнулась, словно ей рот запечатали.

– Жрицы! – скривился Советник. – Даже здесь первым делом собачатся между собой. – Советник снова смотрел только на Донгара и Хакмара. – Да, Рыжий огонь по-настоящему подчинить пока не удалось – именно поэтому мне так нужны вы. Черные!

– Это… это с самого начала были вы? – похоже, Аякчан еще не совсем пришла в себя от неожиданного открытия, потому что речь ее звучала несколько глуповато. – Вы не дали ни мне, ни Хакмару пополнить Огнезапас…

– Он его у вас и выкачал, – буркнул Хадамаха.

Слушавшая их Кыыс горестно вскрикнула.

– Похоже, не зря тебя учили. Хотя поздновато ты догадался, стражник, – усмехнулся Советник и, возвысив голос, крикнул: – Эй, вылезайте!

На сей раз скрытые в стенах двери не отъехали, а повернулись вокруг своей оси – видно, для разнообразия. Придерживая на плече кожаную сумку, судя по округлым раздутым бокам содержащую ее любимое оружие – каменный мяч на железной цепи, в камеру гибким кошачьим движением скользнула Алтын-Арыг, женщина из Амба. А следом за ней, торжествующе усмехаясь, будто только что Кубок Сивира выиграл, шагнул Содани. Во вполне человеческом облике. Они встали по обе стороны от Советника.

– Должен отдать тебе должное, мальчик, своих друзей ты спрятал неплохо, – улыбаясь с чуть презрительной снисходительностью, кивнул тот Хадамахе. – Да и я тоже виноват – когда мы с тобой встретились на улице, после разрушения дворца верховных, не сообразил, что за кузнеца и шамана ты арестовал! Девчонка сбила меня с толку, – с неприязнью глядя на Аякчан, процедил он. – Видел я, как она Голубым огнем орудует, вот и не подумал, что сильнейшая из жриц может оказаться в компании двух Черных. Ну а когда я все сообразил, вас в караулке городской стражи уже не было.

Оказывается, и от Пыу может быть польза, меланхолично подумал Хадамаха, вспоминая, как шустро он тогда уволок ребят, боясь, что за ними начнут гоняться натравленные Пыу храмовые.

– Я, конечно, мог позволить госпоже настоятельнице отправить тебя в подвал и вытянуть из тебя все, когда ты в храме попался, – глядя на Хадамаху долгим проницательным взглядом, сообщил Советник. – Но не захотел калечить такого многообещающего игрока, – тоном «цени мою доброту» добавил он.

– Да какой он там… – теперь завелся Содани, но один взгляд Советника его успокоил.

– А еще вы боялись, что Храм перехватит у вас Черных, – ничуть не впечатленный, буркнул Хадамаха.