Хадамаха, Брат Медведя

Хадамаху поволокло дальше, и он уже не видел, как ее выпрямленные плечи поникли, и тихо-тихо, почти беззвучно, она добавила:

– …если смогут. И если ты, Хадамаха, догадаешься…

Хадамахе показалось, что он со всей силы грянулся оземь и лютая боль вспыхнула везде – в голове, в плечах, в обожженных руках и ногах. Один только бок казался онемевшим, как замороженным. Хадамаха попытался вздохнуть – боль вспыхнула в груди. Мальчишка зажмурился, пережидая этот кошмар, и задышал редко-редко, осторожно-осторожно. Боль не схлынула, но чуть отступила – присела рядом, как караулящая добычу Амба, обещая накинуться при первом же неосторожном движении. Перед глазами было темно – то ли сам Хадамаха ничего не видел, то ли и впрямь полный мрак вокруг. Под лопатками было твердо и мокро. Хадамаха провел рукой по голой груди – ясно, куртка, да и сапоги так и остались там, где он превращался, – на берегу Великой Реки. Может, Калтащ найдет? Невдалеке капала вода и звучали тихие голоса.

– Ну и за каким Эрликом мы вообще все в эту драку полезли? – безнадежно спросила Аякчан.

– За Хадамахой, – откликнулся Хакмар. – Он же наш четвертый. Мы должны быть там, где он.

– А я думала, это он должен быть там, где мы, – проворчала Аякчан. – Пока тигрица за своим приятелем гонялась, убрались бы тихонько из того разрушенного домика, пролезли в храм…

– Мы и так в храме, – перебил ее Хакмар.

Девчонка фыркнула:

– Ага, в подвале. Я без Огня, ты без меча, Хадамаха ранен, Донгара избили… И твой южный стальной шар с Огнем в домике для игроков остался. – Она помолчала, а потом еще тише, так что казалось, сам воздух вздохнул, прошептала: – Как ты думаешь, Хакмар, что с нами сделают?

– Ну а что они нам могут сделать? – бесшабашным тоном начал Хакмар и, видно, сам почувствовал, как фальшиво звучит его голос. – Казнят… – так же неслышно откликнулся он.

– Если на Костре, еще ничего, – неожиданно взбодрилась Аякчан. – Я тогда перехвачу Огонь – им же хуже будет!

– Я думаю, они предусмотрели такую возможность, – печально усмехнулся Хакмар.

– Как там ребята? – после долгой паузы спросила Аякчан.

Хадамаха почувствовал у себя на губах чью-то руку.

– Дышат. Оба, – откликнулся Хакмар. – Аякчан, я… Я хотел тебя спросить… Тебе Хадамаха… нравится?

– С чего ты взял? – снова после долгой паузы откликнулась Аякчан.

– Ну… ты ведь даже не спросила, за каким Эрликом, когда его ранили, Донгар при всей толпе камлать начал, – с насмешкой в голосе откликнулся Хакмар.

– Ах вот как ты обо мне думаешь! – задохнулась от возмущения Аякчан. – Раз так – да, нравится! Он высокий! И сильный! В каменный мяч играет!

– Ты же терпеть не можешь каменный мяч! – обозлился Хакмар.

– Откуда ты знаешь, что я могу терпеть, а что – нет? – всхлипнула девчонка. – Ты на меня даже не смотришь, только издеваешься все время! А Хадамаха – он все понимает!

Умгум. Валяется тут в темноте на каменном полу – и понимае-ет, ну просто со страшной силой!

– Чего это он понимает, а я – не понимаю?

– А ничего ты не понимаешь! Рядом с тобой даже Донгар – мудрец-старейшина!

– Донгар вовсе не мудрец… Тьфу, вовсе не тупой он! Это ты – полная чуда!

– Конечно, я чуда! – взвизгнула девчонка. – Если до сих пор с тобой вообще разговариваю!

Темнота снова умолкла. Хадамаха тихонько пошевелился – может, показать уже, что он очнулся, а то пить хочется нестерпимо.

– Аечка… – вдруг примирительно сказал Хакмар, – ну что мы ругаемся все время… Даже сейчас…

– Не нравится! – в голосе Аякчан звучала такая горячность, что без всякого Огня могла растопить любой храм. – Это я так, чтоб тебя позлить, а на самом деле мне Хадамаха совсем-совсем не нравится, честно!

Хадамаха на полу обиделся. Нет, он на Аякчан и не заглядывался, его совсем другая девушка интересовала, но вот так чтоб уж совсем-совсем… Неприятно все-таки!

– А кто… кто тебе нравится? – прошептал Хакмар.

– Кто… – вместо ответа выдохнула Аякчан, и замерший, как мышь в щели, Хадамаха увидел, как в темноте две еще более темные тени шевельнулись, потянулись друг к другу через его неподвижное тело…

Рядом зашевелилось, послышался стон… и Донгар сел.

Блямс! – резкий стук и снова стон. Две темные фигуры отпрянули друг от друга.

– Об кого это я стукнулся? – держась за ушибленный лоб, наивно поинтересовался Донгар.

– Об нас! – ненавидяще простонали Хакмар и Аякчан, и Хадамаха понял, что в этом существовании черного шамана, похоже, все равно убьют. Причем те же люди, что и раньше! Он, Хадамаха, точно поучаствует – за то, что на Реке не дал Калтащ договорить!

Что-то загремело, кажется, ключ в замке, и царящий вокруг мрак прорезал голубовато-золотистый конус света. По гранитным стенам подвала запрыгали цветные пятна.