Хадамаха, Брат Медведя

– А я тоже помню! – вдруг резким звенящим голосом сказала Аякчан. – Я еще тысячу Дней назад говорила, что это нельзя трогать! – взмахом руки она охватила пылающее Озеро, окрестные скалы, оставшийся за спиной водопад черной воды. – Голубой огонь может убить жрицу, взорвать чум, даже целую слободу разнести, но это… – Голос ее пресекся, и потрясенным шепотом она закончила: – Это может уничтожить весь Сивир! Этому – не место в Среднем мире! – обвиняющим жестом указывая на Озеро, почти в истерике завопила она. – А вы, Черные, все сопротивлялись, все лазали на вашу Великую реку, все шастали в Нижний мир! А это опасно! Опасно! Я говорила, что это все надо закрыть! Перекрыть доступ, отрезать!

– Ну закрыли, – чужим, странно взрослым тоном буркнул мальчишка-шаман. – Отрезали, перекрыли, нас истребили, чтоб не шастали. Ну и полюбуйся, – он кивнул на трубу. – Вот его снова нашли и качают почем зря! Мы хотя бы знали, что делаем!

– Это твой отец нашел! – взвизгнула девчонка.

– А может, мы не будем спорить, что там раньше, а подумаем, что делать сейчас? – устало спросил Хакмар.

– Узнаю кузнеца – сразу к делу, – все тем же взрослым недобрым голосом бросил шаман. И вдруг замолчал. Лицо его приобрело выражение внезапно разбуженного ребенка, губы тронула растерянная улыбка, и, хлопая глазами, он хрипло переспросил: – О чем это мы, однако?

– Может, как в той Буровой, малом храме геологов, через который мэнквы вылезали? – не отвлекаясь на объяснения, пробормотала Аякчан. – Ты просто закроешь трубу и все! Прямо отсюда! И в Храм лезть не надо! – и она уставилась на Хакмара полным надежды взглядом.

– А крышку я из чего сделаю? – неуверенно возразил тот.

– А из этого! – тыча пальцем в трубу, азартно предложила Аякчан. – Смотри, сколько железа зря пропадает! А уж Огня тут точно предостаточно! Давай, Хакмар! Перекрой им трубу!

Хакмар открыл рот, собираясь возразить… подумал, закрыл и, ступая прямо по Огню, направился к трубе. На фоне ее чавкающей громады мальчишка казался совсем маленьким, но при его приближении труба вдруг мелко затряслась, как в страхе. Хакмар вытащил из-за голенища нож и черенком постучал по железу. Новая дрожь волной прокатилась по всей длине гигантского рифленого тела и исчезла высоко в туманной мгле. Хакмар послушал звук, постучал еще раз – и лицо его стало вдруг строгим и отрешенным. Не глядя на оставшихся на берегу приятелей, он медленно опустил голову – пряди неровно отросших волос упали ему на лицо. Хадамаха увидел, как губы мальчишки шевельнулись.