Хаджибей (Книга 1. Падение Хаджибея и Книга 2. Утро Одессы)

   Через день, во время смотра, Хурделица увидел командующего отдельной армией. Пожилой тучный генерал в черно-красном артиллерийском кафтане, окруженный блестящей свитой, объезжал на огромном белом коне выстроенные по ранжиру ряды войск. Поравнявшись с сотней Кондрата, он холодными белесыми глазами оглядел атлетически сложенного незнакомого гусарского офицера и невольно залюбовался его кавалерийской выправкой. Но тут острый взор командующего приметил у нового офицера небрежно заплетенную косичку, совсем куцую, на вершков пять короче, чем положено по уставу. Толстые, в розовых прожилках щеки генерал-аншефа сразу стали пунцовыми от гнева. Он открыл было рот, чтобы распечь нарушителя перед строем, но в это время командир легкоконных полков принц Виттенбергский, внимательно следивший за выражением лица Меллер-Закамельского, перехватил его взгляд и понял причину раздражения генерал-аншефа.

   Принцу совсем не хотелось, чтобы офицер его полка получил на параде выговор. Потому Виттенберг, подъехав вплотную к командующему, сказал ему вполголоса по-немецки:

— Не извольте беспокоиться, ваше превосходительство! Этот прапорщик только что произведен в офицеры из казаков и не успел обрести приличествующего офицерскому воинству вида.

   Слова принца успокоили Меллера-Закамельского. Он презрительно усмехнулся и проехал мимо Кондрата.

III. ЗАПАДНЯ

Через несколько дней, двигаясь с армией по топкой, заросшей камышами дороге на Килию, Хурделица, сойдясь ближе с офицерами своего полка, узнал много любопытного о прошлом генерал-аншефа.

   Иван Иванович Меллер-Закамельский, сын обрусевшего немца, начал свою военную службу простым канонером и первого офицерского чина добился в результате долголетней службы. Блестящую карьеру он сделал, став доверенным офицером любимого фаворита императрицы Григория Орлова, который был главным начальником всей артиллерии Российской империи, ничего не смысля в артиллерийском деле. Обременительные обязанности начальника артиллерийского парка империи Орлов всецело возложил на аккуратного, исполнительного немца и во всем доверял ему. За преданную и усердную службу Меллера быстро повысили в чинах, наградив самыми высокими орденами. Когда Орлова сменил Потемкин, Меллер стал так же преданно служить и новому могущественному фавориту.

   Потемкину Иван Иванович также пришелся по душе. В декабре 1788 года, лично участвуя в отчаянном штурме Очакова, Меллер проявил незаурядную храбрость и мужество. Потеряв во время битвы сыновей, он сказал: «Если бы у меня еще были дети, я не задумываясь и их послал в бой».

   Эти слова дошли до императрицы Екатерины II. Меллер был немедленно произведен в генерал-аншефы и возведен в бароны. Отныне к его фамилии было прибавлено название имения — «Закамельское», пожалованное ему в Белоруссии. Потемкин доверял своему любимцу более, чем кому бы то ни было. Отлучаясь в Петербург из армии, светлейший всегда оставлял его своим заместителем. Когда решено было взять Килию, Потемкин назначил командиром отдельной армии Меллера-Закамельского, а Гудовича поставил под его начальство.

   4 октября части русской армии, не встречая сопротивления противника, окружили Килийскую крепость, приблизившись на расстояние двух верст к ее передовым окопам.

   Командующий армией, получив еще 30 сентября от Потемкина ордер(приказ).: «Приложите, Ваше высокопревосходительство, все старания достать скорее Килию в руки. Не принимайте никаких отлагательств, а только сдача или сила», решил было, не ожидая подхода Гудовича с артиллерией, начать штурм. Меллер-Закамельский считал, что храбрые русские солдаты и без пушек — одной только штыковой атакой — возьмут крепость. Однако это решение было несколько поколеблено, когда он узнал, что турки, готовясь к упорной обороне, перевезли несколько тысяч янычар с другого берега, усилив гарнизон, и что военная флотилия противника намерена со стороны Дуная огнем поддержать крепость. Пожалуй, без пушек Гудовича не обойтись! И он решил срочно вызвать свой арьергард.

   В этот же день вечером Кондрата позвали в шатер к командующему. Сам Меллер-Закамельский вручил ему запечатанный пакет для генерал-поручика и кавалера Гудовича и отдал устное приказание: незамедлительно привести войска под стены Килии.

— Скачи, куда велено. С богом! — сказал генерал-аншеф, и через минуту Хурделица выехал из лагеря в Татарбунары, к Гудовичу...

   ...Сейчас, мчась на лошади по освещенной луной болотистой степи, Кондрат думал, как быстрее выполнить приказ командующего. Надо торопиться, чтобы вовремя подтянуть пушки к турецкой крепости. Он доехал до маленькой рощицы, состоявшей из десятка кряжистых ив, бросавших на землю причудливые тени. «Последнее место на дороге, пригодное для засады», — мелькнула у него мысль, и в тот же миг жесткая веревка обожгла ему горло.

   Вырванный из седла арканом, он упал на землю и ударился головой о придорожный камень.

IV. БРАТ ПОБРАТИМА