Хафиз и пленница султана

Али родился в Байлакане. Мать его умерла, когда он был еще младенцем. Отец его молла Мухаммад, овдовев, еще раз женился, но довольно поздно, и новая жена долго не могла зачать ребенка. И, только после того, как он посетил гробницу имама Хусейна в Кербеле, и вознес молитву, она понесла. Молитву молла так хорошо донес до высочайшего уха, что после, новая жена родила еще троих, хотя отец и просил ее остановиться. В Табризе Али жил уже 6 лет, с тех пор, как отец, отправил его в двенадцатилетнем возрасте учиться в медресе. Батюшка рассчитывал на то, чтобы он, обучившись грамоте и Корану, вернулся, наследовал его должность и помогал растить престарелому отцу малолетних детей. Но Аллах избавил отца от забот, переселив его в мир иной, а вместе с ним всю его семью. Они погибли, во время первого нашествия монголов в Азербайджан. Немногие спасшиеся очевидцы говорили, что горожане дважды отражали натиск. И лишь в третий раз монголы смогли прорваться в город и истребить мусульман. О проклятых татарах рассказывали ужасные вещи. После того как они захватывали город, монголы убивали всех, включая женщин и детей, не щадя никого. И чем больше сопротивлялся город, тем больше свирепствовали татары. Говорили, что они насилуют беременных женщин, а затем распарывают им животы.

Медресе он закончил с отличием. Когда вазир Шамс на чьи деньги была выстроена медресе, спросил у муддариса[22], кого он может выделить среди учеников, тот, не задумываясь, указал на Али. Оказалось, что вазир подыскивал катиба по просьбе своего племянника, судьи Кавама. Поскольку Али возвращаться было некуда, он с радостью согласился. У судьи он проработал больше года, вплоть до сегодняшнего ареста.

Из лавки выглянул медник, узнав, Али, удивленно кивнул.

– Ты, почему здесь сидишь, – спросил он?

Али объяснил. Медник озабоченно покачал головой и тут же скрылся в глубине лавки.

От греха.

Но через некоторое время показался вновь.

– Ты все-таки не сиди здесь, – сказал он, – придут за тобой, и мне убыток будет.

Али поднялся, намереваясь поменять пост наблюдения и перейти в лавку кожевника. И в этот момент он увидел судью. Он шел через площадь, направляясь к зданию суда. Али бросился к нему и на радостях схватил его за руку.

– Хвала Аллаху вас отпустили.

Судья строго взглянул на своего секретаря и тот, устыдившись своих чувств, руку отдернул. Кавам не любил фамильярностей.

Шагая рядом с ним, поглядывая на его мрачное лицо, Али понял, что судья не разделяет его радости. У дверей судейской маячила долговязая фигура сбира[23], он дежурил здесь постоянно, правда во время ареста судьи его, почему-то на месте не оказалось. Он почтительно приветствовал судью.

– Ты ведь все слышал, не так ли? – спросил судья, у Али когда они остались наедине.

– Да.

– В таком случае ты уволен.

– Вообще-то я не все разобрал, плохо было слышно, – уточнил Али, – во всяком случае, я ничего не понял.

– Это хуже, значит, мне придется объяснить, почему я тебя увольняю.

– Почему?

– Я больше не судья, меня отстранили от должности.

– За что, – возмутился Али.

– Принцесса Малика решила взять себе еще одного мужа. Моральное право у нее, конечно, есть, зачем нужен муж, который при первой же опасности бежит, бросая свою жену на произвол судьбы. Но официального развода он ей не давал, я не могу нарушить закон и дать ей свидетельство о разводе. Малика видимо решила – раз нельзя обойти закон, значит надо обойти человека, который этот закон соблюдает.

– Выходит, она нашла человека, который даст ей свидетельство.

– У тебя хорошая голова, Али, мне всегда это нравилось в тебе. Нашли очень быстро, меня даже поставили в известность. На мое место будет назначен Изз-ад-Дин Казвини, факих.

– Я его знаю, он читал нам курс богословия в медресе.

– Да, и на работу его взял мой дядя Шамс, который это медресе построил на свои деньги. Вот его благодарность.

– Может быть, следует обратиться к дяде за помощью, – предложил Али.

– В другое время, я бы так и поступил, – после короткой паузы, сказал судья, – но сейчас, когда над городом нависла угроза вторжения хорезмийцев, мне бы не хотелось подставлять его под удар и еще больше озлоблять правительницу.

То, что со мной произошло, в настоящий момент не имеет значения, это несущественно. Неизвестно какая участь ждет его самого, да и нас всех, после того, как в Табриз войдут хорезмийцы.

– Вы думаете, они возьмут город?

– Это вопрос времени.

– Ваше решение окончательное, я уволен? – Спросил Али. – Может быть, я буду выполнять какую-нибудь работу у вас дома?

– Нет, Али, для этого у меня есть слуги. Ты образованный человек, несмотря на свою молодость. Я дам тебе рекомендацию, пойдешь к Шамсу. Не обижайся. Это все, что я могу для тебя сделать.

– Спасибо.

Держался судья с достоинством, говорил как всегда уверенно, словно он вернулся домой не после ареста, а с прогулки.