Хафиз и пленница султана

Вазир поклонился и ушел. Атабек задумчиво смотрел, как он спускается по крутой лестнице со стертыми за многие годы ступенями. Произнес вполголоса: «Как лют разбойник мой. Я – словно крепость, он метнул в нее огонь, и мой напрасен стон[61]. Затем неторопливо прошелся по стене. У угловой бойницы стояли двое дозорных, которые распростерлись ниц при его появлении. Узбек вернулся в свою комнату. Через некоторое время появились танцовщицы. Их было трое, одна держала в руках бубен, другая чанг[62], третья танбур[63]. Но Узбек уже не хотел веселья, печаль овладела им. Вошел слуга, держа в руках огромный поднос с вином и снедью.

– Какой танец нам исполнить? – спросила девушка, держащая в руках бубен.

Она была светловолоса и белокожа.

– Ты славянка? – спросил Узбек.

– Да, господин.

– Не надо танцев, поиграйте мне немного, только в бубен не стучи – у меня болит голова, поставь его. Ты петь можешь?

– Да, господин, я хорошо пою. Еще Я могу поиграть на чанге, господин.

– Хорошо, поиграй.

Девушка поставила бубен, взяла чанг и кивнула товаркам, и тронула струны, зазвучала музыка, девушка негромко запела.

Узбек прислушался к словам, Но язык был ему незнаком. Он сел на ковер, подоткнув подушки под бок. Чувствовал атабек себя скверно, отступившая после выпитого арака головная боль вновь вернулась. Он чувствовал необъяснимую тревогу, если только в его положении можно было употреблять слово «необъяснимую». Все было предельно ясно. Атабек поманил пальцем славянку, девушка замолчала, подошла к нему. Она была юна и красива. Он еще вчера обратил на нее внимание, хотел взять ее к себе на ложе, но выпил слишком много и потерял интерес. Словом все было так, как описывал поэт.

И промежутки царь все делает короче
Меж кубками. И вот проходит четверть ночи
Когда же должен был почтителен и тих
К невесте царственной проследовать жених
Его лежащего без памяти и речи
К ней понесли рабы, подняв себе на плечи.[64]

– О чем ты поешь? – спросил он.

– О моей родине, – ответила рабыня.

– Твоя родина так же красива, как эта песня?

– Нет, она намного лучше.

Две оставшиеся девушки продолжали играть. Атабек отпустил их движением руки. Оставшись наедине с девушкой, приказал:

– Налей мне вина.

Рабыня послушно наполнила чашу.

– Господин желает, чтобы я попробовала? – спросила она.

– Для чего? – удивился Узбек.

– Чтобы убедиться, что оно не отравлено, – пояснила девушка.

Атабек засмеялся, это даже не пришло ему в голову, вряд ли сейчас кто-то захочет его устранить, он уже никому не мешает.

– Ну, попробуй, – сказал он, – мне даже приятней будет пить после тебя из этой чаши.

Рабыня подняла чашу и сделала несколько маленьких глотков. Атабек принял у нее из рук чашу и медленно осушил, а затем привлек к себе девушку.

С прекрасных уст печать уста царя сломали
Чтоб не ладони сласть, а губы принимали
Поцеловав уста, он вымолвил: «Вот мед!
Вот поцелуев край, куда наш путь ведет».

Произнеся про себя эти строки Низами, атабек вопреки сказанному, девушку отпустил. Желание обладать ею оказалось умозрительным.

– Как тебя зовут? – спросил Узбек.

– Лада.

– Что бы тебе хотелось больше всего на свете? – неожиданно для самого себя спросил Узбек, – говори, я выполню твою просьбу.

– О чем может мечтать рабыня, – тихо ответила девушка, – о свободе и родном доме.

– Хорошо, – сказал Узбек, – ты получишь и то, и другое.

Девушка упала ему в ноги и обхватила колени.

– Налей лучше мне вина, – приказал атабек.

Рабыня наполнила чашу и поднесла ему с поклоном.

Атабек осушил и эту чашку.

– Господин, у вас еще болит голова? – спросила она. – Хотите, я помассирую вам ее? Вам станет легче.

– Хочу.

Девушка принялась массировать ему голову, и Узбек, в самом деле, почувствовал облегчение. Затем в ее руках откуда-то появился жесткий деревянный гребень, которым она стала расчесывать ему волосы. Когда же она начала растирать мочки и края ушей, атабек блаженно застонал и сказал: «Нет, пожалуй, я не отпущу тебя». Девушка замерла в испуге, но атабек дотронулся до ее бедра. – «Я шучу, сказанного не воротишь». Девушка благодарно обняла его сзади, и атабек почувствовал желание, он повернулся и сорвал с нее тонкую прозрачную одежду.

Близость с рабыней доставила ему острое, почти болезненное наслаждение. После этого он отпустил девушку, а сам заснул.

Спал недолго, проснувшись, позвонил в колокольчик. Вошел хаджиб. «Принеси мне холодной воды», – сказал Узбек. Хаджиб исполнил приказание и, дождавшись, пока атабек, жадно пьющий воду, оторвется от кувшина, сказал: «Пока вы спали два раза приходил садр Рабиб. Но я не позволил вас будить.

– Позови его, – распорядился Узбек.

Вазир появился быстро, словно он стоял под дверью.

– Что? – коротко спросил Узбек.

Вазир кашлянул: