Хагалаз. Восхождение (СИ)

— Удивительно. Обычно ты первая выпадаешь из мира.

Гелата зевнула и прикрыла рукой рот. Юноша подошёл к ней.

— Так время быстрее утекает. Где Этцель?

— Скоро придёт. Иди ложись рядом с Делэль. У нас нет четырёх кроватей.

Девушка сообразила, что Элоф прав, и нехотя переместилась на койку рядом со спящей малышкой.

— Что ты теперь собираешься делать? — юноша промолчал. — Элоф?

— Убью кого-нибудь, меня арестуют, отправят в тюрьму, а оттуда прямиком на турнир. В таверне много кандидатов на роль жертвы. Куча омерзительных людей.

Гелата вгляделась в его мрачный силуэт. Нервничает? Уверен ли в своих силах и победе? Выглядит серьёзным, но ведь в мире каждый смертен. Внезапно всплывшие воспоминания заставили девушку поёжиться.

— Никак не могу забыть своё первое посещение столицы. Такая же таверна, такой же человек рядом. Словно бы я во временной петле. Помнишь, я назвала тебя Микаэлем? Мы тогда впервые увиделись, но мне показалось… Нет, я была уверена, что ты это он. Даже сейчас, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что это какая-то дурная шутка. Всё, что вас отличает — это клеймо. Едва видимый след. Списать бы это на безумие, но стоило заговорить об этом, как твой отец напрягся. Этцель сказал, что она здесь, но я не понимаю, кого он имел в виду.

— Нашу мать, — коротко отозвался Элоф, будто знал наверняка, что других вариантов не существует.

— Мать?

— Тебя это удивляет? Думала, Этцель сам нас на свет породил?

Гелата замешкалась. Она никогда не задумывалась об этом, и с трудом могла представить, что у Этцеля есть полноценная семья.

— Вас?

— У меня есть единоутробный брат, — пояснил юноша. — Мы близнецы.

Гелата почувствовала, как у неё что-то сжимается внутри. Родной брат… так вот, с кем она провела ту ночь! Близнец? Возможно ли такое?

— После нашего рождения мать сбежала, прихватив нас с собой, но по какой-то причине бросила меня по дороге, унеся с собой лишь Микаэля… так ты его назвала. Пусть будет Микаэль, я не знаю, давали ли она нам имена при появлении на свет. С тех пор я ни разу не видел брата, даже не помню его, да и матери тоже. Отец рассказывал, что преследовал её в то время, и благо, нашёл меня лежащего в траве. Я выжил благодаря случаю.

— Но почему она сбежала?

Элоф презрительно хмыкнул.

— Ответ до ужаса банален. Потому что отец на самом деле любил не её. С самого начала его сердце было отдано единственной достойной женщине — Энэйн, что дала ему не просто любовь, но и бесценные знания, вынесенные из Дэррад. Благодаря этому он смог возвыситься не только над людьми, но и над магами, поначалу осудившими его выбор. Его разум — настоящая кладезь, больше известно разве что Энйэн, и я удивлён, что ты до сих пор не ведаешь того же. Этцель всегда хотел вернуть любимую женщину, ту, что призывала магов восстать и забрать полагающееся, а наша мать боялась этого. Она понимала, что в мире сможет жить только одна из них.

Гелата нахмурилась, но от жуткой истории по телу пробежало приятное чувство удовлетворения. Это было не её чувство.

— Почему лишь одна?

— Долгая история, тебе ни к чему знать подробности.

Гелата задумалась. Убаюкивающая колыбельная ливня клонила в сон.

— Ты винишь её за это? Не знаю, что произошло, но думаю, любая женщина на её месте попыталась бы спасти себя и детей. Может, Этцель солгал о том, что она тебя бросила?

— Он не солгал! — вспылил Элоф. — Не солгал, брата она забрала! Бросила меня потому, что двоих было тяжело унести. Я не знаю, по какому принципу она выбирала, но рад, что так произошло. Если ты права, и мой брат действительно беглый раб, то какое будущее ждало бы с ней меня?

— А какое будущее ждёт с ним? Он вырастил сосуд…

— И я буду сосудом! Энэйн напитает силой моё тело, и вместе с отцом они возглавят армию магов. Я не виню Этцеля за то, что он полюбил сильную. Моя мать ничто рядом с ней, я презираю её, не хочу смотреть в лицо этой женщине, пусть отец и продолжает вести её поиски.

— Зачем? — удивилась Гелата. — Если ему нужна Энэйн, то почему бы просто не отпустить твою мать?

— Потому что у матери есть то, то ей не принадлежит. Она знает это, поэтому и сбежала.

Делэль начала ворочаться, и Гелата подвинулась к девочке, осторожно погладив её по волосам.

— Через пару часов я уйду. Надеюсь, у отца не будет с тобой проблем.

Гелата не ответила. Она пристроилась на кровати рядом с девочкой, обняла её и, выдохнув, прикрыла слипающиеся глаза. Послышался тоскливый скрип досок. Элоф отвернулся к стене. «Это и правда меня не касается. История дика и жестока. Делайте что хотите, — думала девушка, — только верните мне моё тело».

Глава 8 Новоприбывшая