Хагалаз. Восхождение (СИ)

Харон с трудом могла рассмотреть всё то, что происходило дальше. Огненная стена чуть спала, видимо, магам не хватило сил, чтобы долго удерживать её. Конные попытались отступить, и некоторые благополучно преодолели барьер, тем же, кто стоял на своих двоих, пришлось нелегко. Земля задрожала под ногами. Кто-то из подоспевших магов бросился на воинов с оружием. Они рубились, как чудовища. Мечи ломались, а то и плавились в руках обезумевших от страха вояк. Родриго был среди тех, кому не посчастливилось драться в ближнем бою. Мужчине перерубили ноги, а затем снесли голову. Боль слегка отступила, и Харон попыталась прийти в себя. Вдруг кто-то схватил её под руки. Девушка испугалась, что это враг, а то и сама смерть, но поблизости оказался Август. Находиться у западных ворот больше не было смысла, они проигрывали бой. Прибыли ещё несколько магов. Харон почувствовала, как её поднимают.

— Давай, сестрёнка, уходим… мы здесь больше не помощники.

Окинув взглядом кровавое побоище, Харон нашла в себе силы встать и поплестись за Августом. Мужчина разрешил ей опереться на себя, и в месте, где огонь уже совсем спал, верры без труда выскочили за пределы поля боя.

***

Наоми никак не удавалось уснуть. Из окна своей «темницы» она наблюдала за тем, как люди валили ко дворцу, сопровождали разодетую Хизер на торжественную церемонию по передачи власти, а после явились во дворец для празднования, танцевали и пили за здоровье новой правительницы. Ужасное событие, оскорбляющее её вселенскую скорбь. Предатели… все жители Ревердаса — предатели.

Глаза девушки практически не высыхали. То всхлипывая в полусне, то рыдая, сидя на кровати, она мучилась уже несколько дней. Лонгрен был мёртв. Человек, которого она считала сильным и бесстрашным, на которого надеялась, которого любила, был обезглавлен, осквернён, оклеветан. Презираемый советник склонил колено перед убийцей, тем самым признав её и отрёкшись от собственного племянника. Наоми лила слёзы, осознавая правоту своих ранних подозрений. Она не смогла уберечь мужа! Не смогла остановить его.

Теперь эта девушка насмехалась. Чувствуя власть, она решила сделать «доброе дело», но Наоми ненавидела её всей душой. Какая разница, где гнить? В тюрьме или в этой теперь уже чужой комнате?

Недаром ей снились дурные сны! Не зря дурное предчувствие не отпускало столько дней! Теперь всё стало на свои места. И дело было вовсе не в надвигающейся войне. Один несчастный миг отнял у неё и любимого, и титул, и дом. Что теперь унаследует их сын? Какая жизнь ждёт ребёнка, который должен был стать королём?

Совсем одна в жестоком государстве. Слабая, разбитая, несчастная. Её заклюют, растерзают и выкинут. Почему участь Наоми должна быть другой? Она, быть может, по собственной воле последовала бы за Лонгреном, покуда не сын, чьё сердце билось в такт с её собственным. Сын… вот, ради кого она должна жить. Он её последняя надежда и опора. Не решится ведь новая королева убить её беременной?

Размышления о вероятности сводили девушку с ума. Стоило ей закрыть глаза и образ Хизер, держащей за волосы отрубленную голову, всплывал перед мысленным взором. Наоми снова заходилась плачем. Она проклинала Геул за то, что тот отвернулся и позволил Лонгрену умереть. Можно ли назвать справедливым и милосердным бога, что, возвращая к жизни одну, отнимает жизнь у другого? Такой бог ей был не нужен!

Наоми сжималась от мысли, что страдания её не окончены, что ненавистная королева найдёт новый способ уничтожить её изнутри. Почему её? Лонгрен умер, ему больше не о чем сожалеть, не о чем думать, а что делать ей, не покорившийся свидетельнице зверства?

Как жить с мыслью, что народ смирился с убийством правителя, что советник, переживший трёх королей, признал четвёртого? Как убедиться в реальности происходящего, когда так хочется верить, что всё это наваждение, дурной сон?

Наоми крутилась с боку на бок, пока сбившееся в ком одеяло не оказалось на полу. Уставившись в потолок опухшими от слёз глазами, она ещё раз мысленно пережила трагедию, всхлипнула и провалилась во тьму.

Глава 43 О том, как обстоят дела

Хизер вошла в кабинет последней, мысленно выругав себя в надежде, что опоздания не войдут в привычку. Она легла так поздно, что едва заставила себя встать с кровати. Голова раскалывалась, во дворце уже царила суматоха. Все члены совета, включая Леоссара, чувствующего неловкость в окружении людей, дожидались её. Напряжение возрастало, никто не осмеливался говорить. Как только двери распахнулись, мужчины встали и поклонились стремительно прошедшей к месту королеве. От образа обворожительной леди в короне не осталось и следа: сегодня Хизер была облачена в тёмные штаны, заправленные в голенища высоких сапог, рубашку с высоким воротником и золотистый жилет. К широкому поясу крепились два меча и небольшой кинжал, что сразу бросилось в глаза. Мужчины странно переглянулись, и только Леос про себя усмехнулся. Именно такую Хизер он и привык видеть.

Поздоровавшись, девушка уселась во главе стола и окинула взглядом присутствующих.