Хагалаз. Восхождение (СИ)

С холма, на котором путники провели ночь, открывался отличный обзор на Архорд. Девушка вспомнила, как впервые приехала сюда с мёдом дровосека, как встретила Микаэля. Уже тогда её жизнь повернула куда-то не туда, но разве могла Гелата представить, что все те свалившиеся на её плечи горести — лишь начало пути?

— Чего расселась?

Один в один, как Элоф… только он был нежнее с ней, а потом…

Гелата бросила задумчивый взгляд на копошащегося юношу, поднялась на ноги и отряхнулась. Новая жизнь стояла комом в горле. Желудок сводило от голода. Хотелось чего-нибудь горячего и хмельного. Сытный завтрак и мягкая кровать — неужели так много для одного человека? Всё это было в далёком прошлом.

Девушка порылась в своём дорожном мешке и взяла оттуда ломоть хлеба. Пока она жевала, рассуждая о том, способен ли хоть кто-то изменять судьбу, над головами их начал кружить ястреб. Гелата редко видела этих хищных и гордых птиц. Заворожённо она наблюдала, как тот наворачивает круги, будто что-то выискивая. Внезапно его увидел Этцель и выставил вперёд руку, словно приглашая. Птица незамедлительно опустилась на неё, и девушка заметила, что ястреб держит в клюве какой-то крохотный свёрток. Она никогда не видела писем и не умела читать, а между тем ей стало интересно, как работает этот хитростный способ передачи информации. Тем временем Этцель уже вовсю изучал полученный текст.

Послание? Для них? Или птица перепутала адресатов?

— Понятно. Лети.

Ястреб снова воспарил. Элоф погрузил сумки на лошадей.

— Что это? — спросила девушка, кивнув на свёрток в руках мага. Этцель бросил на неё строгий взгляд. Он не любил отвечать на вопросы, когда их задавала ОНА, и как будто презирал Гелату за её расовую принадлежность, а между тем охотнее говорил с Энэйн, если та брала верх над телом. Как он различал перемену, девушка не знала, но изобразить существо ей никак не удавалось. Порой Гелата чувствовала, что красноголовая насмехается, отчего не на шутку раздражалась.

— Весточка от союзников.

— Союзников?

В разговор вмешался презрительно усмехнувшийся Элоф.

— А ты думала, мы одни в этой войне?

Гелата ничего не думала. Она вообще мало понимала. Единственным её желанием было побыстрее освободить тело. Столько воды утекло с тех пор, как она попала в передрягу с изнасилованием, столько смертей увидели её глаза. Хоть в последние месяцы надобность использовать силу крови исчезла и процесс разрушения замедлился, Гелата всё же день ото дня чувствовала себя слабее. Её мучал кровавый кашель, временами накатывал жар, и лишь в редких случаях у девушки ничего не болело. Этцель советовал ей чаще отдыхать, однако в пути это было практически невозможно. Большую часть дня девушка проводила в седле. Элофа же её апатичное бессилие раздражало. Любую свободную минуту юноша посвящал тренировкам. Он видел цель и чётко понимал, как преодолеть препятствия. И хотя Гелата неоднократно задавалась вопросом «что, если победа окажется не за ним», никто не рассматривал такой вариант развития событий.

Этцель постоянно поил его странной желтоватой жидкостью. От неё юноша морщился и бледнел, но через полчаса его отпускало, и Элоф с прежним рвением возвращался к занятиям.

В столицу компания въехала, когда уже перевалило за полдень. Гелате не терпелось куда-нибудь опуститься. За дни путешествия она отбила себе весь зад и мечтала вылезти из седла хотя бы на неделю. Оставалось подыскать трактир, где сносно накормят и дадут койку.

Погода была скверная. Мрачность, духота. Вдобавок к этому на улицах суетно мелькали серые лица, смешивались в бессвязное блеяние голоса. Такой ли девушка запомнила столицу, где её безбожно ограбили? Да, это был тот же самый Архорд. Гелата невольно задумалась о судьбе Микаэля, укравшего её лошадь и медокоза. Не был ли пойман беглый раб? Девушка надеялась, что справедливость восторжествовала, хотя и слабо верила в её существование.

Отыскать пристанище оказалось непросто. Столица кишела приезжими, и большинство трактиров были забиты так, что яблоку было негде упасть. От такого столпотворения девушке становилось не по себе. Мысленно она уже жаловалась на отвратительную жизнь и злой рок, как вдруг Этцель нашёл им крохотную комнатушку в трактире с обветшалой вывеской «Путеводная звезда». Гелата соскочила с лошади, чувствуя, что уже не может на ней сидеть. С одной стороны, она обрадовалась тому, что нашлось местечко, а с другой, мысль, что четверым придётся ютиться в одной комнате, угнетала.

Глава 4 Архорд