Хайаса. Свет Ликующий

Он с трудом сел и облокотился спиной на ствол огромного дерева – в темноте не разглядеть было, какое именно… вроде дуб.

«Эк меня далеко откинуло от машины, и что-то не видно ее. Хотя, конечно, в темноте черную машину особо и не разглядишь. Ладно, хорошо, что хоть жив остался. Надо на трассу выйти, авось кто подберет. А! Подожди, позвонить же можно, вот голова дырявая», – обрадовался Григорий.

Он поискал в кармане и вытащил новенький айфон последней модели. Слава богу, вроде работает, не поломался. Он попытался набрать несколько номеров.

«Вот незадача, все-таки испортился, кажется, сеть не ловит. Хотя… здесь сигнал вроде сильный должен быть, – удивился он. – Ладно, тогда все-таки на дорогу выберусь, на попутках доберусь до места, а с утра уже своим «геликом» займусь. В темноте все равно ничего не сделать».

Григорий тяжело поднялся на ноги. Дождь уже перестал лить, но вокруг были лужи, грязь, слякоть. Одежда промокла насквозь, и только сейчас он почувствовал, что продрог до костей.

«Б-р-р… ладно, не сахарный, не растаю», – решил он.

Превозмогая боль от ссадин и ушибов, он кое-как поковылял в сторону, где, по его мнению, должна была быть дорога. Пройдя метров десять-пятнадцать, таковой он не обнаружил, только наткнулся на бурелом.

«Нет, ну не летел же я через все это, да еще так далеко! Не может быть… наверно, не в ту сторону пошел», – сообразил отец Григорий и вернулся обратно.

Всмотревшись в темноту, выбрал наобум направление и пошел туда. С тем же успехом. Опять вернулся.

«Да-а, видно сильно головой приложился, с какой стороны прилетел, не помню», – подумалось ему.

Потыкавшись в разные стороны и не найдя дорогу, Григорий решил выбрать место посуше и дождаться утра. Он и не заметил, как отключился и заснул…

Пробившийся сквозь густую листву луч солнца вытащил Григория из сна. Кое-как он встал, размял замерзшие на влажной земле ушибленные ноги, потер мышцы, огляделся вокруг…

А вокруг был только непроходимый лес. Даже по звуку не определить, с какой стороны федералка. А ведь там движение такое, что за километр слышно. Чертовщина какая-то… неужели он ночью так далеко забрел, пока шоссе искал? Да нет, вон оно – место, где очнулся, явно виден отпечаток тела. Тогда… что? Григорий попытался собраться с мыслями.

«Ладно, сейчас опять попробую выйти на федералку, вроде светлее стало, хоть под ногами видно, разберусь, что да как. И бурелом вокруг сплошной, непроходимый. Но ведь как-то же я попал сюда! – начал было истерить Григорий, как вдруг заметил между завалами бурелома, преграждающего путь, еле заметную звериную тропку. – Ну что ж, другого пути нет, так что – вперед!»

Он еле пробился, но здорово расцарапал себе руки и лицо, порвал подрясник. Тропинка вроде стала чуть пошире. Конечно, не федеральная трасса, но за неимением альтернативы пришлось идти дальше. Вдалеке мелькнула тень.

– Эй, кто там? Помогите! – крикнул пресвитер, но ответа не последовало. – Может, зверь какой-нибудь, – пробубнил он себе под нос и сам себе ответил, – хотя… откуда здесь звери-то…

При этих словах из кустов вдруг нос к носу выскочил косматый белобрысый мужичок с длиннющей бородой и с палкой в руке. Столкнувшись, они пару секунд стояли, уставившись друг на друга, но через мгновение, очнувшись, оба заорали «а-а-а-а-а!» и кинулись в разные стороны. Григорий бежал пару минут, потом остановился и спрятался за дерево.

«А чего это я? Да-а, нервишки никудышные», – подумал он, но из-за дерева все-таки не вылез – от греха подальше.

– Меттсаахаамо сиаа ед оо аасааллаа2, – откуда-то сзади вдруг послышался крик какого-то мужичка.

Григорий в ответ крикнул:

– А по-русски не можешь? Мы вроде в России, а не в вашей там…

И тут он задумался… а на каком это было? То ли финский, то ли эстонский. Черт их разберет. Наверно, все-таки финн. Точно, из этих, что наезжают на свои алкотуры… напился, видать, и заблудился.

– Эй ты там, суоми, ты не бузи давай, хорошо? – крикнул снова Григорий и выглянул из-за дерева.

Буквально перед его носом неожиданно снова выросла рожа того странного старичка. Мужичок вдруг размахнулся своей палкой и со всей дури треснул Григория по голове так, что из глаз пресвитера брызнули искры, в глазах потемнело, в голове что-то щелкнуло…

… В лицо плеснули водой и затрясли за плечо. Григорий с трудом открыл глаза. Перед глазами туман, чей-то голос послышался, как из пустого ведра, что-то говорит неясное. Попытался сфокусировать взгляд. Перед ним стоит все тот же косматый мужичок.

– Эй, добрый человек, очнись, – растягивая слова, совсем как прибалты, произнес незнакомец.

– О-о-ой, дед, ты совсем обалдел, так по голове дубиной своей шандарахнул, – застонал Григорий.

– То не дубина, добрый человек, то посох мой, – ответил мужичок.

– М-м-м, что ж ты тогда «доброго человека» палкой-то огрел?

– Так я же не со зла, я же подумал, что ты того… леший.

– Ну ты даешь, дед, ты в каком веке живешь! Какие лешие, побойся бога, – схватившись за голову, чуть не завыл Григорий.

– Чудны твои речи, добрый человек, вроде по-нашенски глаголишь, а не понять, кого бояться и зачем?