Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур

Идеи компаративизма и философского синтеза были использованы и в сборнике «Понятие человека», который вышел под совместной редакцией Радхакришнана и Раджу. В нем предпринималась попытка сопоставления понятий человека в греческой, китайской и индийской мысли. В предисловии к этому сборнику Радхакришнан отмечал, что человеческое содружество не имеет писанной конституции, будучи основано на общности идеалов, свободе и достоинстве личности, власти закона, экономических возможностей для всех граждан и любви к миру. Он подчеркивал, что принцип достоинства и свободы личности является общим для любой религиозной веры, с другой же стороны многие философы обожествляют человека. «Даже Маркс отрицал Бога, поскольку он верил в потенциальную божественность человека. Джайнские мыслители утверждали, что человек может достичь божественности, и что Бог – только высшая, благороднейшая и полнейшая манифестация всех способностей, которые скрыты в душе человека. У нас есть также версия Махабхараты, которая говорит нам, что нет ничего выше человека на земле… Паскаль рассматривает человека как мыслящий тростник, высшее по отношению ко всем немыслящим силам, заполняющим вселенную»[561]. Радхакришнан указывает, что человек – это не объект, а субъект, и именно субъективность дает ему духовность и свободу. Затерянный же в объективности, человек впадает в рутину, окостенение, безумие.

По Радхакришнану, человек создает не только вещи, но и формы вещей. Когда человек преодолел голод и холод, когда его желания удовлетворены, у него возникает потребность понять, есть ли какая-либо форма в вещах, какая-то цель у существования, есть ли какой-то смысл в жизни. Человека не удовлетворяет безформенность, иррациональность, неопределенность, хаос.

Радхакришнан отмечает, что, когда человек размышляет над конечным и ограниченным характером своего существования, его охватывает страх, который, как считает Хайдеггер, «намного более изначален, чем сам человек». Говоря словами Упанишад, страдающий индивид взывает: «Веди меня от нереального к реальному. Веди меня из тьмы к свету. Веди меня от смерти к вечной жизни». Страх и страдание человека, считает Радхакришнан, есть результат конфликта в нем самом. Он принадлежит двум мирам, миру природы и миру духа. Существование выступает, по сути дела, как процесс во времени. Оно балансирует на грани, которая отделяет бытие от не-бытия. Нас не было, нас не будет. В чем же состоит природа бытия? Что это за мистерия не-бытия, которая окружает и определяет наше существование? Бытие нуждается в не-бытии для своей манифестации[562].

Человек, по Радхакришнану, – это мост между двумя мирами. Он перестал бы быть человеком, если бы принадлежал только к одному миру. Жизнь – это нескончаемая драма, разворачивающаяся между видимым и невидимым. Человек смотрит на мир истины, добра и красоты не как на другой мир, но соотносит его с пока еще нереализованным добром этого мира.

Радхакришнан считает, что существует внутреннее побуждение в человеческой природе, толкающее людей к поискам чего-то, что они не могут полностью постичь, хотя и верят в это как в Высшую Реальность. Человек не может быть счастлив, пока он не достиг истины. Одна из величайших трагедий нашего мира, по его мнению, состоит в том, что великие религии, вместо того, чтобы объединять людей во взаимопонимании и доброй воле, разъединяют человечество благодаря своим догматическим утверждениям и предрассудкам[563]. Духовная жизнь подавляется во всех религиях мертвыми формами, делающими нашу повседневную жизнь ничтожной и тривиальной. Мы должны превзойти догмы, если мы собираемся переживать истину на более глубоких пластах сознания. Религиозные формы без религиозного опыта не удовлетворяют человеческого стремления к духовной полноте. Религиозный опыт объединяет людей скорее, чем разъединяет.

Бог есть совершенный ответ на все запросы эмпирического я, считает Радхакришнан, эмоциональные, интеллектуальные и духовные. Религия касается человека в целом. У нас есть вера, которая интеллектуальна, культ, который эмоционален, и дедукция, которая зависит от воли. Мы не можем признать верным какой-либо религиозный взгляд без внутреннего свидетельства духа. Слово «бодрствование», которое используют Упанишады, Будда и Иисус, по мнению Радхакришнана, означает «опыт». Мы не можем проживать жизнь, находясь в состоянии сна или дрёмы. Бодрствование и есть личный опыт каждого.

«Мы не хотим отказаться от особенностей различных религий», – заявляет Радхакришнан. Верования являются кодифицированными выражениями опыта. Религиозные традиции, правила и церемонии не висят в пустоте. Они произрастают в душе. Поэтому, считает Радхакришнан, надо поддерживать различия и пытаться понять их: ведь не существует какого-то религиозного эсперанто[564].