Хайди, или Волшебная долина

— Напротив, сударыня, — начал господин кандидат, — произошло то, чего я никак не ожидал, да и никто, знающий все предыдущее, просто не мог бы предположить. При имевшихся предпосылках случившееся представляется мне поистине невероятным. Тём не менее это так. Самым чудесным образом, вопреки логике и ожиданиям…

— …девочка Хайди научилась читать, — закончила его мысль госпожа Зеземанн. — Так ведь, господин кандидат?

— Но это и вправду поразительно, — продолжал он, — ведь это юное создание после всех моих подробнейших объяснений и неимоверных усилий никак не могло даже выучить буквы, и вдруг, в кратчайший срок, когда я решил было, что это недостижимо, девочка в одну ночь научилась читать и почти сразу стала читать так бегло и правильно, что я только диву даюсь, — с начинающими такое бывает крайне редко. Но ничуть не менее удивительным представляется мне и то, что вы, сударыня, сразу же сочли возможным это предположить, так сказать, вопреки всему!

— В человеческой жизни много удивительного, — заметила госпожа Зеземанн с довольной улыбкой. — К тому же иной раз возникают счастливые сочетания. Например, новое стремление к знанию и новый метод обучения, и вместе они дают прекрасные результаты. А теперь, господин кандидат, давайте радоваться тому, что девочка научилась читать, и надеяться на удачное продолжение учебы.

С этими словами она проводила господина кандидата до двери и быстро направилась в классную комнату, дабы самой во всем убедиться. И в самом деле — Хайди сидела рядом с Кларой и читала ей вслух. Казалось, она сама читает с нарастающим удивлением и упоенно вторгается в новый, доселе неведомый мир. Из черных букв вдруг стали появляться предметы и люди, они были живыми и трогали сердце своими историями.

В тот же вечер, выйдя к ужину, Хайди обнаружила возле своего прибора большую книгу с дивными картинками. Девочка вопросительно глянула на бабуленьку, а та ласково кивнула в ответ:

— Да, да, теперь она твоя!

— Насовсем? А если я уеду домой? Тогда тоже? — спрашивала Хайди, порозовев от радости.

— Насовсем, разумеется, насовсем, — заверила ее бабуленька. — Мы завтра же начнем ее читать.

— Но ты не уедешь домой еще много лет, Хайди, — проговорила вдруг Клара. — Ведь когда уедет бабуленька, тебе придется остаться со мной.

Перед сном Хайди еще раз со всех сторон оглядела чудесную книгу. С этого дня она полюбила сидеть за книгой, читать и перечитывать истории с прекрасными картинками. И когда по вечерам бабуленька говорила: «А теперь Хайди нам почитает!», девочка замирала от счастья. Она читала уже совсем свободно, а если приходилось читать вслух, все в этих историях представлялось ей еще живее, понятнее, а потому еще восхитительнее. А бабуленька многое объясняла и дополняла книжные истории своими рассказами. Особенно Хайди полюбилась картинка с зеленым пастбищем, стадом и пастухом, опершимся на посох. На первой картинке юноша еще пас стадо своего отца, веселых коз и овец, и ему это было в радость. На следующей картинке он убегал из родительского дома на чужбину. Там ему пришлось пасти свиней, и он вконец отощал. Солнце на картинке было уже не такое золотое, земля там была серой и туманной. А к концу этой истории была еще одна картинка: отец с распростертыми объятиями выходил навстречу раскаявшемуся сыну, который вернулся домой худой и оборванный. Эту историю Хайди любила больше всего, она вновь и вновь ее перечитывала вслух и про себя. И все не могла наслушаться, когда бабуленька давала свои пояснения к этой истории. В книге было еще много других историй. Так за чтением быстро летели дни. И вот уже в доме заговорили об отъезде бабуленьки.

Глава XI. ХОРОШЕЕ И ПЛОХОЕ

Каждый день после обеда Клара ложилась отдыхать, и фройляйн Роттенмайер тоже (по-видимому, она нуждалась в отдыхе), а бабуленька сидела рядом с внучкой и дремала. Однако уже через пять минут она снова была на ногах и требовала Хайди к себе. Там они беседовали, и женщина старалась всячески ее занять. У бабуленьки в комнате было много маленьких кукол, и она показывала Хайди, как шить для них платьица и фартучки. Так, мало-помалу, она приучала Хайди к шитью. И вскоре девочка уже шила прелестные платья и даже пальтишки для кукол из разных лоскутков роскошных расцветок. А еще Хайди постоянно читала бабуленьке вслух… Девочке это доставляло огромное удовольствие, она всякий раз заново переживала все, что случалось с героями книг, они стали ей очень близки, и она радовалась каждой новой встрече с ними. Но по-настоящему радостной Хайди никогда не выглядела, и глаза у нее были невеселые.

Наступила последняя неделя перед отъездом бабуленьки.

Клара только что уснула после обеда, и Хайди позвали в комнату бабуленьки. Она вошла с книгой под мышкой, и женщина жестом велела ей подойти поближе. Она взяла у девочки книгу, отложила ее в сторону и спросила:

— А теперь скажи мне, детка, отчего ты такая невеселая? У тебя все еще тяжело на душе?

— Да, — кивнула Хайди.

— А ты Господу Богу об этом сказала?

— Да.