Хайдон

Я несколько секунд обдумывал сказанное, пересыпая горячий песок из одной ладони в другую. Я слегка наклонился вперёд, и ветер пытался забить свисающие волосы мне в глаза.

– Так значит та война, которая была тридцать тысяч лет назад, не была идеологической? – спросил я разочарованно.

– Нет, ведь к тому времени больше не было различий между бенайтами и сардами.

Это событие всегда представлялось в учебниках истории в некотором романтическом свете, в качестве борьбы добра со злом, а теперь выходило, что это мало чем отличалось от современной войны между Хайдоном и Империей.

– В таком случае, каким образом можно было отличить сарда от бенайта?

Я попытался отвести волосы назад, проведя рукавом по лбу и избегая попадания песка в глаза, но успеха так и не добился. Следующий порыв ветра снова вернул прядь волос на место.

– Отличие было чисто формальным, и несло в себе отпечаток лояльности той или иной стороне, – ответил он, – Например, сард, который решил бы связать свою судьбу с Империей, стал бы называться бенайтом, и наоборот.

Я заметил, как в очертаниях лица моего собеседника стала проявляться ухмылка, и он добавил.

– Это немного похоже на то, как хайдонские бенайты сейчас называются рэдонцами, чтобы подчеркнуть государственность.

Сравнение сардов с рэдонцами меня немного отрезвило, разогнав остатки сонливости.

– А кто ты? – спросил я, бросив косой взгляд в его сторону, – Откуда ты всё это знаешь?

Вначале я не исключал возможности, что это был какой-то давно умерший бенайт, который неизвестно по каким причинам снился мне снова и снова. Однако его знание конъюнктуры между Хайдоном и Империей заставило меня отказаться от этой версии.

Он немного помолчал, прежде чем ответить.

– Я долго изучал историю, и у меня была возможность познакомиться с древними источниками.

Его объяснение подтолкнуло меня сменить направление вопросов.

– Почему я не могу видеть твоего лица?

Я заметил его колебания, но затем он зафиксировал свой взгляд на мне. Наконец, детали его лица начали проясняться, но сформировавшийся облик был мне незнаком.

– Я тебя знаю?

Он сдержанно засмеялся и не удостоил меня ответом.

Вспомнив предыдущие сны, я решился ещё на один вопрос.

– Ты знал моих родителей?

Похоже, на этот раз я не промахнулся. В его позе возникла некоторая напряжённость, но он, тем не менее, ответил.

– Я знал Ледрагов.

Я заинтересовался, но от меня не ускользнула едва заметная холодность в его голосе.

– Ты и Говарда знал? – задал я каверзный вопрос.

– Я знаю Виктора Белвердана, – ответил он жёстко, едва заметно ухмыльнувшись.

В моей голове возник целый шквал новых вопросов, но суровость в его взгляде быстро остудила меня. Некоторое время я пытался сконцентрироваться на наиболее важной теме.

– Почему ты оказываешься в моих снах?

Он посмотрел на меня с мягкой иронией и проговорил:

– Хотел узнать тебя получше.

Это, очевидно, какая-то провокация. Чего он добивается?

– Зачем? – коротко поинтересовался я.

Не похоже на то, что он собирается распространяться на эту тему дальше. Молчание стало затягиваться, и я демонстративно отвернулся.

Солнце приятно грело спину. Я стал оттряхивать руки от песка, готовясь встать и пойти дальше.

– Насколько хорошее у тебя взаимопонимание с Виктором? – спросил он неожиданно.

Вопрос застал меня врасплох, и я так и застыл на середине.

– Почему ты спрашиваешь? – хмуро осведомился я.

Он продолжал смотреть на меня с той же иронией, пока мне стало некомфортно под его взглядом. Я всмотрелся в горизонт, и заметил, что на небе не осталось ни единого облачка.

Я не горел желанием говорить с ним на эту тему, но в воздухе витала мучавшая меня недосказанность.

– У меня с ним немного разные взгляды, – нехотя признался я.

В следующую секунду я снова поймал мгновение тишины, нарушаемое лишь звуком ветра.

– И как давно?

Его вопрос резанул по моему сознанию, заставляя снова сконцентрироваться на ответе.

– С тех самых пор, как начал с ним работать, – пришлось мне конкретизировать.

Снова возникло острое чувство недосказанности, которое рвалось наружу.

– Почти полтора тарса, – уточнил я.

Мне стало казаться, что мой сон начал расплываться, теряя определённую чёткость.

– Почему так недолго? – услышал я новый вопрос.

Мне больше не хотелось отвечать, да и невозможно было дать на него быстрый ответ, но я сам не заметил, как стал рассказывать кое-какие подробности.

Проснулся я не в очень хорошем расположении духа, с ощущением того, что меня каким-то образом использовали. Несмотря на это, сон не был лишён определённой притягательности.

К следующей ночи я решил настроиться более серьёзно и попытаться повлиять хотя бы на окружение. В своём выборе я остановился на кабинете Виктора, исходя из того, что это помещение всегда провоцировало во мне высокую степень бдительности и боеготовности.

– Вижу, ты уже осваиваешь управление снами, – сказал он, оглядев комнату.

Я расположился в дальнем конце кабинета, рядом с окном, на небольшом диване. Ему достался второй такой же, прямо напротив меня.

– Что ты имеешь в виду? – настороженно спросил я.