Хайдон

– Арестуй его тоже, – кивнув головой в мою сторону, сказал он, – Мэт хотел отпустить шпиона.

Соркер, не успев прийти в себя, растерянно посмотрел на меня, не зная, что и сказать.

– Давай, – подтолкнул его Фоссер, – дальше с ним разберутся на Рэдоне.

Соркер извиняюще посмотрел на меня и сам надел на меня наручники, которые, как я отметил про себя, были без силового поля. Аккуратно обхватив меня за локоть, он вывел меня на улицу, к челноку.

– Это – правда? – спросил он, когда мы уже подошли к кораблю, – Ты действительно хотел его отпустить?

Я апатично пожал плечами.

– Мало ли чего нам иногда хочется в своих мыслях, – уклончиво ответил я.

Весь обратный путь я провёл в тюремной камере. В этом можно было найти и свои плюсы – мне, по крайней мере, больше не пришлось лицезреть физиономию Фоссера, пока мы летели на Рэдон.

По прибытию, мне первым же делом пришлось побывать у Виктора. Я сидел в своём кресле, гадая, какое же решение он примет на этот раз. Казалось, не успел я отбыть первую повинность, как меня угораздило вляпаться в ещё большую неприятность.

Белвердан, наконец, бросил на меня беглый взгляд, на мгновение оторвавшись от компьютера.

– Ты ничего не хочешь сказать в своё оправдание? – безразличным тоном поинтересовался он.

– Обвинения Фоссера – это всего лишь его личные домыслы на тему дальнейшего хода событий, – с тем же безразличием ввернул я.

Виктор никак не отреагировал на сказанное мной. Похоже, для него и так всё было ясно, что бы я ни сказал. Мне казалось, что он ушёл в раздумья, не касающиеся данной темы. Я тоже молчал, не пытаясь добавить что-либо ещё.

Похоже, его сейчас занимало нечто куда более важное, нежели моя персона.

Спустя некоторое время он как бы очнулся и спросил:

– Ты хочешь сказать, что не стал бы его отпускать?

– Я не уверен, что сумел бы пойти на такой шаг, – неопределённо ответил я.

Тогда на складе, я так и не принял решение, и сейчас я не знал ответа на этот вопрос. Если бы не Фоссер, решился бы я дойти до конца?

Виктор едва заметно фыркнул, но ничего не сказал.

Снова повисла тишина, и я стал думать, что так мы не закончим даже до утра. Вдруг он неожиданно заговорил:

– Иногда ты наводишь меня на мысли, что ты позоришь всех рэдонцев, но в какие-то другие моменты ты совершаешь самоотверженные поступки, которые я не мог бы ожидать даже от других.

Его слова вызвали во мне бурю эмоций. Что он хотел этим сказать? Это был наезд, или мне действительно показался положительный оттенок в его словах?

Глубоко задумавшись, я нахмурил брови и уставился себе под ноги.

– Почему ты решил, что этот парень заслуживает того, чтобы его отпустили? – задал он конкретный вопрос, от которого невозможно было увильнуть.

– Я не думаю, что он понимал, во что ввязался, – не долго думая, признался я.

– Поэтому ему нужно предстать перед судом, чтобы он научился отвечать за свои поступки, – сурово заявил он.

– Но это сломает ему жизнь, – излишне эмоционально возразил я.

– Год тюрьмы не может так сильно что-то изменить. Думаю, ему это пойдёт только на пользу, – самоуверенно заявил он.

– Один год? – удивился я, – А разве шпионаж карается не куда более суровыми мерами?

Виктор немного замялся.

– Думаю, его случай будет рассматриваться не по всей строгости, – небрежно бросил он.

Мне на душе стало немного легче. Возможно, я слишком предвзято относился к этому делу и к тем, кто стоял за ним. Тут мне вспомнилось лицо Фоссера, когда он в первый раз увидел Вирека. Готов поспорить, что он настаивал на более тяжёлом наказании для горе-шпиона, но уточнять у Виктора я не стал.

– Я хотел бы получить от тебя гарантии, что ты больше не ыстанешь принимать подобные самовольные решения, не поставив об этом в известность, как минимум меня, как максимум, тех, с кем ты работаешь в конкретной ситуации.

Его слова привели меня в некоторое замешательство.

В них был какой-то скрытый смысл? Поставить в известность как минимум его?… Это значит, что на Каноте я должен был перепрыгнуть через голову Фоссера?… Вряд ли… Наверное, он имел в виду что-то другое. А каких гарантий он ждёт от меня?

– Я готов признать, что в данном случае опирался на не совсем верные сценарии развития сложившейся ситуации, и потому мог принять не самое правильное решение, – еле выдавил я из себя, – В следующий раз я постараюсь собрать больше данных, проконсультировавшись со специалистами.

Виктор выслушал сказанное с таким видом, как будто пропустил всё мимо своих ушей, но я был уверен, что он взвесил каждое моё слово. Думаю, от его внимания также не ускользнуло, что я собрался совещаться по озвученным острым вопросам не конкретно с ним или со своим непосредственным начальством, а с некоторыми абстрактными "специалистами". Однако он не стал настаивать на какой-либо другой формулировке моего обещания.