Хайноре. Книга 1

Но утром беспокойство вернулось, разбудило её раньше обычного. Где же Альма? Почему ушла? Может, кто-то её видел, там, во дворе, когда они только прибыли с охоты? Лира хотела спросить у лорда, видел ли он её компаньонку, смуглую, похожую на южанку, чёрная коса, жёлтый взгляд. Но милорд на завтраке почему-то не появился. Дитор сказал, что его светлость все ещё спит — ему, дескать, нездоровится со вчерашнего вечера.

Слова эти отозвались звоном в ушах, рождая скользкую, как медузья слизь, мысль… А что, если лорд вознамерился-таки отведать куропатки, любезно пойманной для него сиром Галлиром? Медведь подкараулил ведьму и затащил в свое логово? Или ведьма решила соблазнить избранника Древних и лично исполнить волю Папы Ромоха?.. Лира не знала, какая мысль терзает её сильнее — что Альма могла позариться на её жениха и стать его любовницей, или отнять у неё возможность преклониться перед Древними и исполнить божественную волю?

Лира подскочила с постели, на которой предавалась тяжёлым мыслям, чуть не сбила Сорку по пути к двери, ворохом кудрей и кружев пронеслась по коридору особняка от своих покоев к покоям лорда, а пред ними замерла, словно бежала впереди собственной решимости, и та ещё не успела её догнать.

Что она скажет? Кому? Как?..

И вот решимость, наконец, нагнала Оронца, она увидела в отражении стальной пластинки замочной скважины как зло искривилось её лицо. Хотелось ворваться в эти двери, снести их. Леди сжала руки в кулаки — ей хотелось…

Из покоев вдруг донеслось хриплое мужское бурчание, а потом смех. Женский. И Лира, не раздумывая, дёрнула за ручку, но дверь оказалась заперта, и тогда леди заколотила по ней с яростью медведицы, чьих детей спрятали у себя охотники.

— Кому что надо?! — громогласно раздалось из покоев. — Занят!

Но Лира не остановилась даже, когда услышала, как кто-то возится с замком и ключом, и только тогда опустила руки, задыхаясь от сердечного боя, когда на пороге покоев перед ней встал лорд Дормонд в тяжёлом распахнутом халате, с яростью во взгляде и обнаженными чреслами.

— Кхм… леди… — Лорд спешно запахнул халат. — Что ж вы…

Валирейн смотрела на него снизу-вверх. У неё разболелись глаза от того, как широко она их распахнула, у неё дрожало тело и ныли кисти рук. Решимость покидала леди, как песок — верхушку стеклянного сосуда часов. Она опустила голову и взгляд её упал на огромную постель, в которой в ворохе шкур и покрывал пряталась девица. Лира увидела только её глаза и растрепанное гнездо рыжих волос.

Оронца тут же вспомнила, как лорд обнял её у обрыва, побеспокоившись, что она замёрзнет, как они смеялись по пути обратно, как ей было легко и почти хорошо, когда лорд Дормонд был рядом и заботился о ней, а сейчас… Это все так ужасно, так мерзко, так… по-настоящему…

— Экая неловкость, — барон Варой подошёл настолько тихо, что его никто не успел заметить раньше, чем он сам того захотел. — Леди Оронца, позвольте?

Он осторожно взял её за локоть и повёл дальше по коридору, словно бы ничего не случилось, словно бы они просто повстречались здесь случайно — Лире внезапно стало дурно и добрый милорд вывел её на воздух.

В саду никого не было, только птицы перекрикивались с ветром.

— Глупо ходить вокруг да около, леди, — начал барон, усаживая Валирейн на скамью. — Скажу прямо, лорд Дормонд большой охотник до подолов. И в удовольствии себе отказывать не привык. То, что вы увидели… не более, чем шалость на ночь. Он станет вам мужем, этого хочет король и ваша сестра, и он не пойдёт против воли его величества, и никакая служанка и даже леди не встанет между вами и титулом Хозяйки Холмов.

— Да вы! Да что вы говорите? — голос Лиры дрожал негодованием. — Вы думаете, что я охочусь за титулом?!

— Разве нет? — Варой из Шэлка развел руками, ответив на возмущенный взгляд леди Оронца полной невозмутимостью. — Вы согласились на сделку, леди. Как бы то ни было, чем бы не увещевала вас сестра и отец, вы согласились. И, насколько я знаю, прибыли сюда не в кандалах. Значит, правила игры вам известны. Поэтому, советую как можно быстрее избавиться от сказочных представлений о замужестве, и вливаться в партию.

Лира смотрела на барона, широко распахнув глаза. Она вся разом замерла, даже дрожь и всхлипы унялись, словно бы один только холодный взгляд этого человека был способен превратить ее в статую.

— Единственное, что вы должны помнить, миледи, это то, на чьей стороне вы играете и что требуется от вашей фигуры.

Валирейн поджала губы и сглотнула ком.

— И что же требуется от моей фигуры?

— Ничего сложного. Стать супругой Дормонда, родить наследника, быть примерной женой. И, поверьте, позже это хорошо вам окупится. Дайте мужчине заботу и уют, и он позабудет о других женщинах, дайте ему сына, и он бросит к вашим ногам все, что имеет, а что не имеет — заимеет и бросит. Эта истина, которая живет не одну сотню лет и проживет ещё столько же, пока мужчины — это мужчины, а женщины — это женщины.

— Как… просто…

— Именно. Я вас покину, одиночество в таких вопросах полезно. К тому же вам лучше хорошенько все обдумать. Верно?