Хайноре (СИ)

— Был, конечно. И первый стул на Тинге был обещан ему по праву. Только на севере все ж таки правит конунг, а не право. Потому отец решил назначит наследника лично. И может все бы обошлось, будь это Алек, Тормун или Вейлир. Но отец выбрал Бригана, а этого не стоило делать. Совсем не стоило. Все ему говорили. Лиса в семье не очень любили. Все потому, что отец прижил его со жрицей Гримурха, проклятого бога. Этих женщин все уважали, как и самого Великого Убийцу, потому что иначе у нас к богам относиться нельзя. Да только вот стороной обходили и с прошениями являлись не часто, а может и часто, просто говорить о таком не принято. Потому что к Гримурху только за темными делами приходят. А конунгу, видишь ли, одна из женщин злого бога приглянулась. Да так, что не просто поразвлекся, а сделал сына и полюбил его сильнее всех. Лис очень похож на отца, больше всех нас, может потому он в нем души и не чаял. Отцу было все ни по чем. Хочет берет женщину Гримурха, хочет на ужин ее сожрет, хочет, возьмет собственную дочь или бестию морскую. Его на Севере за это любили и ненавидели поровну. Когда дело касалось нашей родины, он был яростным ее защитником, когда дело касалось прихотей — не подчинишься, пойдешь по фьордам вниз башкой.

— Вы и впрямь жуткие варвары, как у нас говорят, — ужаснулась Лира, и Биро улыбнулся.

— Таков север.

— Расскажи дальше!

— Да-да! — Леди вскрикнула, когда чьи-то теплые ладони легли ей на плечи. — Расскажи, малыш, как ты предал свой народ, свою семью и свой Север за мешочек засахаренных цветов! Расскажи, как чуть не умер от руки, обещающей тебе все блага мира! Расскажи, как теперь ненавидишь себя за это! Я бы послушала. Еще разок.

Валирейн мелко задрожала, слыша потусторонний голос над ухом, она видела как мрачнеет лицо гвардейца, а рука его опускается на меч.

— Уйди прочь, — процедил Биро. Желваки играли на его шее, а крупный подбородок свело дрожью от едва сдерживаемого рыка.

Голос засмеялся, тяжесть сошла с плеч Лиры, и морок испарился, оставляя леди с жутким чувством холода на месте, где недавно лежали маленькие ладони. Биро проследил за кем-то взглядом, а потом хмуро посмотрел на Валирейн.

— Идем. Пора отправляться.

***

Еще через день почти безостановочной тряски в телеге они наконец дошли до подножия горы. Впереди виднелось крутое ущелье, но взбираться на него в повозке с двумя лошадьми представлялось весьма непростым занятием. Биро предлагал пойти в обход, избегая большака, Альма же качала головой — нет времени. К тому же так они и планировали, когда прокладывали путь побега. Только вот планы внезапно поменялись, и пришлось брать повозку.

— Придется рисковать. К тому же может статься, что и слежку это озадачит. Пока посовещаются, как именно мы пошли, пока прикинут, что идти с телегой по такой дороге — самоубийство. Пока осознают, что мы и есть самоубийцы. Пройдет время, а для нас это золото.

— Девушка дело говорит, — кивнул сир Галлир, до этого задумчиво глядящий в сторону ущелья с травинкой в зубах. — Хотим оторваться — стоит рискнуть. Облегчим немного тяготы лошадей, все, кто может, пойдет пешком. Будем подталкивать при надобности.

Гвардеец недовольно качал головой.

— Вы эту дорогу хорошо знаете? — спросил он, глядя то на ведьму, то на мужчину. — А если там проход сужается, что и Лира не пролезет?

Галлир покачал головой.

— В войну здесь переправляли конницы, а после телеги с рудой. И ничего, пролезали.

Биро поморщился, отворачиваясь.

— Если бы мы все сделали, как планировалось, телега бы вообще не понадобилась…

— Это как же, как планировалось, а? — вдруг взъерошилась ведьма. — Так, что он с нами пешком бы пошел по своей воле? А ты прежде испросил его прощения, слезно прижался к груди, и свершилось священное воссоединение братьев? Так ты хотел?

Гвардеец резко повернулся, будто только и ждал нападки.

— Планировалось, что мы убедим его, докажем, и что силу применять не придется! Планировалось, что мы не поступим с ним так же, как корона! В этом и вся суть!

— Ха! Наивный щенок! Не могло так быть. Ты сам видел, что он сдался и сломался. Сам видел. И Вароя ты тоже сам видел. А это значит — нет у нас времени на уговоры! Пусть его окучивают уже в ополчении, там найдутся умельцы.

— Откуда тебе знать, как могло бы быть? Ты сразу пошла путем лжи и спектаклей, сама сделала из него идиота, зная, что уж Лис-то такое не стерпит!

Альма расхохоталась, а потом резко затихла, по-птичьи склонив голову на бок.

— Ты совсем рехнулся, малыш? Ох, — она удрученно покачала головой, — знала я, что не надо было тебя брать. И зачем только послушалась? Стоило втихаря велеть Галлиру прирезать еще в столице, чтоб под ногами не мешался!

— Странно, что не велела. Для тебя же приказы — болтовня базарная, делаешь, что взбредет в дурную башку!