Хайноре (СИ)

Северянин сплюнул себе под ноги, Нора улыбнулась. Упрямый. Ее волк. Никому не сдастся! Скоро мы уйдем отсюда, скоро мы станем свободными, скоро…

Леди Алесса отвернулась от решетки, сделала пару шагов к стене, а потом вдруг обернулась, словно бы что-то забыла.

— Ах, да… эта твоя девчушка. Говорят, ты убил ее родных в припадке безумия. Вернее, так говорит она. Это правда? — Она склонила голову на бок и как-то странно улыбнулась. — Или тебе просто хотелось крови, как всегда?

— Мне надоела эта болтовня.

— Наш доблестный сир Грихар не дает мне с ней побеседовать. Говорит, что она простая деревенская дурочка, и шла за тобой из страха, до сих пор боится, мол из нее слова не вытянешь. Но знаешь что… сдается мне, она может рассказать что-нибудь интересное. Маленьких, слабых девочек никто не воспринимает всерьез. А ведь я тоже когда-то была такой…

— Но королевский хер оказался вкуснее, — осклабился рыжий.

Леди засмеялась.

— Грубиян.

Они снова молчали, Нора начала беспокоиться, что скоро ее хватятся, или Маиса придет в себя, или Душка вернется и найдет ее, или стражники поймут, что больно долго она тут пленника кормит…

— Завтра утром я снова спрошу, чего же ты хочешь, Бриган Рунлейвсон. В последний раз.

Когда леди наконец ушла, Нора облегченно вздохнула.

— Выходи.

Она послушалась, подошла к решетке и виновато улыбнулась.

— Здравствуй…

Рыжий хмуро уставился на нее.

— Вот же дура упертая… Зачем пришла?

— Тебя вызволять.

Северянин только головой покачал, а у Норы внутри закололо — рыжий даже ругаться на нее сил не находит, совсем замучили его…

— Скажи, что мне сделать? Как тебя вызволить? Как нам убежать отсюда, мочи нет, тошно мне тут… одной… а ты, бедный мой… мучают тебя… уходить надо, надо уходить! Только ты покушай сначала… — Нора выложила на поднос еду и проснулся под решетку.

Рыжий смотрел на нее сквозь паутину волос, свалявшихся и будто даже поблекших.

— Уходи.

Нора плаксиво поморщилась.

— Не говори мне такого, не гони, все равно не уйду… и тебя забрать не дам.

Рыжий хмыкнул.

— Еще думаешь, что все на свете можешь?

— Могу, — Нора топнула ногой — ну что за глупости он говорит! — Если захочу — все смогу.

— Глупая ты еще. Мелкая, — он наклонился ближе, глянул холодно и строго. — Не по пути нам, ясно тебе? Пошла вон.

Да что ж ты… Нора зло ударила ногой по решетке, рыкнула.

— Не смей так со мной! Я тебе не собака! Я за тобой пришла! Я спасти тебя хочу! Все ради тебя сделаю! А ты мне такое говоришь! Нельзя так!

— Вон, я сказал. Не надо мне твоей заботы, дура, когда ж поймешь уже что тебе говорят? Уходи.

— Ты врешь все! Ты со мной… ты со мной ласковым был, стало быть… стало быть!..

Нора дрожала всем телом, зуб на зуб не попадал, словно бы из ледяной речки хлебнула, не может такого быть, не бывает так, не правильно это!..

— Стало быть, стало быть, заблеяла опять, тьфу, — рыжий покривился, будто сплюнуть хотел. — Придумала себе сказочек, дура деревенская. Я твою мать порезал, помнишь? Отца, щенка мелкого. Забыла уже? Тебя б тоже туда отправил, если бы не понадобилась.

— Молчи! Заткнись!

Нора заревела, зарычала, слезы гроздями падали, густые, как кровь, злые и колючие, аж щеки жгло. Она била ногами по решетке и беспрестанно ругалась.

— Вспомнила, а? Небось простила мне все уже. Бабы, — северянин сплюнул. — Дыркой одной думаете. Вас по земле мордой поваляешь, руки лизать будете. Уйди уже прочь, смотреть противно.

— Я убью тебя! Убью! Ненавижу! Сдохнешь! Сдохнешь, как скотина! — Нора вцепилась в прутья, забыв себя от ярости и дернула с силой, еще и еще — грохот на все подземелье стоял. — Доберусь только, глаза твои поганые выцарапаю, вырежу, убью!

За дверью послышался топот, со скрипом распахнулась дверь.

— Эй… Это еще что?!

— Насовсем убью! Не спасет тебя никто! И покоя не будет, не будет тебе покоя!

— А ну хватит, бешеная, стой!

— Держи ее!

— Прокляну, сгною, умолять будешь, на коленях рыдать, как я рыдала!

— Вот сука! Брыкается!

— По башке дай!

— Смерть, смерть, смерть тебе!..

***

Сир Грихар глубоко вздохнул.

— Так ты меня за доброту отблагодарила?

Нора неподвижно стояла перед его столом, она смотрела вперед, но ничего не видела, словно бы на глаза надернули саван. Она плохо слышала, уши словно бы залило водой, так она кричала, чуть сама не оглохла. Она почти не помнила, как оказалась в кабинете капитана, ее тащили, кажется дали по затылку, потом сунули головой в бочку с дождевой водой. То-то лужа уже под ней такая натекла. Она помнила как кричала Душка, а потом смотрела на нее с ужасом и как будто бы с жалостью.

— Душка сказала, что нашла Маису под столом в кухне. Она уже очнулась и ничерта не помнит. Но шрам останется. Хорошо же ты постаралась здесь освоиться.

Нора хватала ртом воздуха, с яростью и болью, но так ничего и не сказала в ответ, потому что слова не шли, а в голове дымком, как на пепелище, витала пустота. Она не знала, что теперь с нею станется, да и все равно уже было. Что будет, то и будет, как сделают, так и сделают. Ничего уже не важно. Нечего ей терять.

Сир Грихар со скрипом облокотился на спинку своего большого стула.